В этот же день Биби-ханум велела позвать к себе мастера Джусупа Ширази и приказала ему сделать то, от чего отказывался Али.

– Я видел мечеть, – задумчиво сказал Джусуп. – Это поистине великое творение. Но я ничем не могу помочь тебе, моя повелительница. У каждого мастера своя тайна, своя мысль. И если в это вмешивается другой человек, то, как правило, из этого ничего не выходит. Начатое одним и завершенное другим теряет гармонию. Мой совет вам – попытайтесь уговорить Али завершить купол. Быть может, побывав в зиндане, он станет более сговорчивым…

Был вечер, когда Биби-ханум велела привести к себе Али.

– Я велю обезглавить тебя, – тихо сказала она. – Завтра весь народ увидит, как покатится на землю твоя голова.

– Смерть от твоей руки станет мне наградой. Полюбив тебя, я сразу же понял, какая участь ждет меня… – Глаза мастера горели безумным светом, и Биби-ханум поняла, что ни обещанием награды, ни угрозами его не сломить.

Она вдруг без прежней злости посмотрела на Али и, как в первый день, когда увидела его, заметила, что раб красив. У Али были сильные, большие руки, мускулистая бронзовая грудь… Биби-ханум прикрыла глаза и вдруг, поддавшись охватившему ее волнению, тихо сказала:

– Подойди ко мне…

Тимур возвращался в Самарканд в хорошем настроении. Мысли его были заняты предстоящим разговором с Тохтамышем, и он знал, как поступит дальше и что скажет беглецу из Белой Орды.

За несколько дней пути от Самарканда Тимура встретил Саидахмед-ата – любимый ученик известного во всей Средней Азии шейха Ахмеда Яссави.

– Какие новости ты привез мне? – спросил Тимур. – Я долго отсутствовал в землях, которые по воле аллаха принадлежат мне, и потому обязан все знать.

– Тихо и спокойно в Самарканде, мой гурхан. Все с нетерпением ждут твоего возвращения, и лица людей, подобно лику луны, сияют от счастья, что скоро смогут вновь увидеть тебя. Ваша жена, пресветлая Биби-ханум, приказала в вашу честь построить прекрасную мечеть.

Саидахмед-ата владел красноречием в совершенстве и потому рассказал о мечети.

Довольная улыбка тронула губы Тимура.

– Мечеть строил Джусуп Ширази? – спросил он.

– Нет. Ее построил раб из Ирана Али.

– Откуда он взялся и кто отыскал его?

– Он был среди плененных тобой мастеров, а нашла его сама Биби-ханум.

Лицо Тимура стало суровым, и он больше ни о чем не спросил у Саидахмеда-ата.

У городских ворот гурхана встречали тысячные толпы людей, с высоких крепостных стен неслись хриплые вопли сырнаев и карнаев, приветствуя Тимура. Но он не спешил ехать во дворец. Он приказал Саидахмеду-ата проводить его к новой мечети. Хмурый, сидя в седле боком, ехал Тимур по улицам города.

У мечети он слез с коня, бросил повод нукерам и сказал:

– Пришло время вечернего намаза. Так давайте совершим его в новой ме-чети.

Тимур прошел под сводами величественного пештака и, словно он десятки раз бывал здесь, уверенно пошел туда, где находилась михрабе – площадка – место для совершения намаза.

Глубоко упрятанные под надбровными дугами его глаза внимательно рассматривали мечеть. Обернувшись к Саидахмеду-ата, он спросил:

– Скажи, не будет ли грехом, если мы совершим намаз без омовения? Ведь мы с дороги…

– Нет, мой повелитель, – закивал головой Саидахмед-ата. – Аллах прощает человека, если чисты его помыслы.

Закончив молитву, Тимур долго ходил по мечети, трогал рукой теплые голубые стены, потом задумчиво сказал:

– Только человек влюбленный может создать подобное чудо. – Глаза его сделались жесткими, лицо окаменело. Тимур повернулся к сопровождавшему его визирю: – Вели отрезать голову мастеру Али, а когда наступит ночь, пусть принесут ее во дворец, в покой Биби-ханум.

Прихрамывая больше обычного, он вышел из мечети и взобрался в седло.

Ночью, придя в покои Биби-ханум, Тимур долго всматривался в прекрасное лицо жены. Полураздетая, она сидела на постели, а он не спешил коснуться ее и предаться любви.

Наконец Тимур сказал:

– Ты сделала мне замечательный подарок. Мечеть действительно удивительна. Ничего подобного я еще не видел. Пусть же отныне она называется твоим именем. Так хочу я… – Он помолчал. – Заставить мастера построить такую мечеть не смог даже я – человек, перед которым трепещут люди. Видимо, страх не может родить чуда. Видимо, правильно говорили в старину, что крепость, которую не сможет взять военоначальник с десятью тысячами отважных воинов, легко покорят или осел, груженный золотом, или красивая женщина… Ты сумела заставить мастера Али… В этом твоя тайна… Чтобы она не лежала тяжким грузом на твоей душе, я велел обезглавить мастера…