А в это время беглецы уходили все дальше и дальше от владений Золотой Орды. Отряд их рос с каждым днем – беглые рабы разных народностей вливались в него.

Из владений Алгуя приходили печальные вести. Новый хан, узнав о посольстве мамлюков в Золотую Орду, жестоко расправлялся с мусульманами. Давно уже никто из чингизидов не устраивал такого кровопролития – вырезались не только взрослые мужчины, но и женщины, и грудные младенцы.

В это время умерла жена Алгуя Эргене-хатун, и он заявил, что в ее смерти повинны мусульмане.

Вести были печальными, но Берке они радовали. Чем больше Алгуй творил зла, тем больше мусульман искало защиты у Золотой Орды, видя в хане свою единственную надежду и опору.

Но напрасно верил в свое могущество Алгуй. Даже сильный ветер меняет направление, если путь ему преградит буря. Бурей этой стал Кайду, спокойно выжидавший своего часа в горах Тарбагатая. Он понимал: чтобы не потерять принадлежащий ему улус, пора действовать.

Кайду был храбрым и дальновидным воином. Совместные походы с Бату не прошли для него даром, он многому научился и перенял от великого хана. Кроме того, долгая служба в Каракоруме при хане Менгу научила его разбираться в событиях, разгадывать интриги чингизидов. Кайду хорошо понимал, что пройдет совсем немного времени и, если ничего не предпринимать, жадные руки Алгуя или Кубылая обязательно протянутся к его улусу.

На принадлежащих Кайду землях в давние годы осело много воинов и нойонов, помнящих золотую пору Чингиз-хана, славные походы его сына Угедэя, разумное правление хана Менгу, когда монголы еще были едины и потомки Потрясателя вселенной не отважились вступать друг с другом в междоусобную борьбу. Им было больно смотреть, как клонилось к закату могущество Монгольского великого ханства, а монгольские роды, когда-то объединенные железной дисциплиной, принимали сторону то одного, то другого чингизида.

И когда Кайду, готовясь к борьбе с Алгуем, обратился к ним за помощью, под его знамя собрались все, кто еще мог держать оружие, а кто не мог – прислали своих детей и внуков. В войско пришли бекрины, уйгуры, кипчаки. За короткое время он собрал силы, способные противостоять и Алгую, и Кубылаю. Войско, в котором оказалось много старых воинов, свято соблюдало заветы Чингиз-хана и готово было идти до конца за своим предводителем.

А Кайду умел умно и толково распоряжаться туменами. Невысокий, широколицый и скуластый, все еще крепкий, несмотря на возраст, он, казалось, ничего не взял от матери, сохранив облик типичного монгола. Кайду не носил ни бороды, ни усов. На крепком бронзовом подбородке росло всего девять волосинок, и он любил постоянно поглаживать их.

Отец его Каши умер от вина, сделавшись пьяницей. Сам же Кайду не пил даже кумыса. Это было редкостью в роду Угедэя, где пили все сыновья и внуки. Характером он походил на Чингиз-хана. У него была всегда ясная голова, и любое дело Кайду взвешивал долго и хладнокровно, не доверяясь душевным порывам.

Так же, как и его прадед, он разделил войско на лагеря и во главе каждого поставил одного из своих сыновей. Чужим Кайду не доверял. Лагерь, преграждающий путь Кубылаю, возглавлял второй сын – Орус, на границах с Золотой Ордой стоял третий сын – Байкагар, четвертый сын, Сарбан, должен был противостоять Кулагу. Сам Кайду вместе со своим первенцем Шапаром и младшей дочерью Кутлун-Шага начал готовиться к встрече с войском Алгуя.

Добрые вести, словно ветер, разгоняли мрачные тучи с южных и восточных горизонтов Золотой Орды. Берке-хан, благодаря аллаха за оказанную ему милость, велел принести большую жертву – было зарезано много различного скота и устроен небывалый для ставки Орды той [29] .

Жизнь похожа на небо. Она то голубая и светлая, но вдруг набегут тучи и скроют от глаз солнце, и сразу ветер сделается холодным, а по горизонту заплещутся молнии и долетят глухие раскаты грома.

Едва отшумела радость в Орде по случаю победы Кайду и удач Ногая, как всадник на взмыленном коне принес грозную весть о том, что взбунтовались орусутские города: Ростов, Ярославль, Суздаль и Великий Устюг. Ни Каракоруму, ни Золотой Орде, ни хану Кубылаю из Ханбалыка [30] не хотели платить их жители дань.

Гонец сказал: «Пожар может распространиться по всей земле орусутов».

Пожалуй, он прав. Не впервой встречался Берке с непокорностью орусутов и всегда старался надолго сломить их волю. Но такого еще не было, чтобы поднялись сразу четыре города. Здесь действительно может начаться большой пожар, и справиться с ним будет трудно.

Кто в Орде всей душой ненавидит орусутов? Кого послать в их земли с карающим монгольским мечом? Беркенжара? Но он болен, и это дело ему сейчас не по плечу. А может быть, сделать так, как поступал Бату, – поссорить князей? Сколько раз уже было, когда самолюбивые князья легко попадались в расставленный капкан.

При всех ханах больше всего боялась Золотая Орда объединения орусутов. С каждым годом все чаще появлялись люди, мечтающие собрать вместе разрозненные земли и освободиться от ненавистного ига. Простой народ отказывался повиноваться тем князьям, что готовы были служить Орде.