Шрифт:
– А можно быстрее? У меня, между прочим, тоже дела ещё есть, кроме того, что…
– Мужчина, – почтальонша подняла взгляд на посетителя и неспешно поправила большие очки в толстой оправе, – вы меня отвлекаете. Хотите быстрее – помолчите, пока я ваши же деньги пересчитываю.
– Ну, пожалуйста, я прошу вас!
– Делаю все, что могу, – женщина за стойкой нахмурилась, – ну, вот, я опять сбилась, придётся пересчитывать все заново.
– Нет, только не это! Я уже два часа тут торчу. Давайте я отдам одной купюрой и не надо сдачи.
– Не положено. Десять, двадцать, тридцать…
Украдкой наблюдая за беснующимся посетителем, почтальонша прятала довольную улыбку. А мужчина уже покрылся испариной и не кричал, а только сдавленно сипел, ежеминутно дёргая себя за воротник рубашки.
До конца рабочего дня из длинной очереди получили своё только двое: сердитая сморщенная старуха, как видно опытная, начавшая кричать, даже не дойдя до окошка, и стеснительный паренёк, стоически дождавшийся свою посылку.
– Рабочий день окончен! – Почтальонша гаркнула во всю силу и, выгнав остаток посетителей, закрыла входную дверь изнутри.
Долго что-то выписывала на бумажку, перекладывала посылки, не торопясь уходить домой. Наконец дождавшись полуночи, прошла по длинному коридору и спустилась по ржавой лестнице в подвал. Подсвечивая себе фонариком, зашла в самый дальний угол. Там на небольшом пятачке, огороженном ящиками, зажгла семь свечей по кругу. На голом бетонном полу мелом обновила линии пентаграммы. Разделась догола и принялась, пританцовывая, кружить вокруг рисунка, хрипло выкрикивая заклинание.
– Сервус доминае мортем аерумнарум реквиум!
Пол дрогнул. Почтальонша упала ниц перед появившейся фигурой. Чёрный балахон, острозаточенная коса на плече и зелёные огни в глазницах черепа под капюшоном.
– Что ты хотела, ничтожная?!
– О, госпожа моя, твоя рабыня принесла тебе еженедельный отчёт о проделанной работе.
– Слушаю тебя.
– Трое человек доведены до нервного срыва, пять – до предынфарктного состояния. Десять человек – до депрессии. И одного увезла скорая помощь.
– Хорошо, очень хорошо.
Костлявая рука опустилась на голову почтальонши.
– Трудись, чем больше невинных жертв – тем лучше. Удвой показатель по инфарктам, и я подумаю над твоим повышением.
Почтальонша мечтательно улыбнулась – ещё чуть-чуть и заветная должность кассира в банке будет её. И мысленно приготовилась использовать самое сильное средство – пляски на посылках перед их выдачей.
Страсти по завтраку
(заметки о вкусной, но нездоровой пище)
Диета. Как много тоски в этом слове. Сколько кулинарного ужаса в этих буквах. О, кто не сидел на диете, кто не худел в попытке сбросить лишний десяток килограммов, не может оценить, сколько страданий заключено в диете. Всю глубину тоски от невозможности позавтракать чем-то вкусным.
А ведь как прекрасно встать утром, когда за окном только начинается рассвет, и сделать себе настоящий завтрак. Запах, от которого просыпаются домашние и сонные и растрёпанные, сползаются на кухню, чтобы присоединиться к трапезе.
Для начала достать турку и сварить кофе. Сколько ценителей этого божественного напитка, столько же рецептов, и каждый готов отстаивать свой. Но я бы просто добавил в кофе мускатный орех. Не порошок из пакетика, а чуть-чуть стружки, снятой ножом с цельного орешка. Налить в любимую чашечку и подумать над блюдами.
Сделав первый глоток, стоит изваять бутерброд. Взять тонкий кусочек бородинского хлеба, с зёрнами тмина на верхней корочке. Намазать сливочным маслом. Не всякой ерундой вроде спреда, а настоящим, сливочным маслом, холодным, чуть крошащимся под ножом. А сверху уложить ломтики солёной красной рыбы. Сёмга, форель, кета, кижуч. Впрочем, сгодится и горбуша. Особенно если засолить её самому. Тушку на две половины, вынуть хребет, соль и сахар три к одному, натереть, в тряпицу (ни в коем случае не в пакет!) и в холодильник. Идеальная закуска.
Но бутерброд лишь обрамление. К нему подойдут варёные в мешочек яйца. О, человек, замерший с часами в руке над яйцами в кипящей воде, нет никого внимательней тебя! Да, в мешочек. На подставке, острым концом вверх. И, напевая «куда идёт король, большой секрет», маленькой ложечкой на длинной ручке надколоть скорлупу.
Впрочем, можно сделать и яичницу. Глазунью. С зелёным луком. Идеальная яичница получается только на сливочном масле. Разогреть сковороду, бросить кусочек масла. Кончиком ножа подталкивая его, смазать всю сковородку. Бросить мелко нарезанный зелёный лук. Немного обжарить и аккуратно разбить яйца, сохраняя желток целым. Подождать чуть-чуть и острым кончиком ножа поддеть слой сырого белка, лежащего на желтке, и сдёрнуть его, оставляя сырым только желток. Лопаткой разделить на порции и – на тарелки. Поэзия!