– Приготовились! – уже рыча, громыхала Инира. – Как только упадём, прозвучит команда!

Касание грунта, тучи пыли.

– Контакт! – Капсулу ещё тащило, и в итоге её настигла управляемая граната – миньон молниевый взрывогрог.

Судя по всему, пехота Лазурных из Стража Равнин не справлялась в полной мере со своей задачей, а Испепелённые стервятники, вырвавшиеся на оперативный простор, маневрируя на запредельной скорости, практически безнаказанно уничтожали десанты ударных сил в самом уязвимом состоянии – фланговой атакой по транспорту до высадки. Испепелённые раскидывали мины-ловушки, материализовали на пути трамплины и глубокие впадины и провалы, а также смещали и соединяли в один водные направляющие тяжи. После чего были в лучшем случае столкновения, но хуже, когда несколько капсул влетали в одно и то же место одна за одной. Жертв было не избежать, погибших и сдавленных в искорёженном железе.

Инира с подругами, увидев этот хаос и разрастающуюся катастрофу, решила организовать развеянные силы пехоты и поискать выживших своего спецрифха. Они прочёсывали округу и обнаруживали Лазурных, остатки соединений, формировали новые рифхи и двигались дальше. Но Бёльк этого ничего не знал, ему повезло чуть больше, чем тем, кого убило сразу на месте, но их шансы, впрочем, стремительно уравнивались. Он лежал сильно раненный, в багряной, сначала тёплой, но уже остывающей луже, его правая рука перебита, талисман не образовывается, он смог перенести часть энергии намита в левую руку и сначала пытался себя лечить, но силы таяли быстрее, чем восполнялись. Он лежал в овраге близ смердящей, источающей паровые массы, очень крупной лужи токсичного яда. Его обессиленный взгляд упёрся в бесконечно-жёлтое, чистое небо, лёгкая улыбка на бледном, измождённом лице, он лежит здесь уже не менее часа, сил больше нет. Но почему-то восхитительный вид, эта безупречная желтизна его немного обрадовала, он словно и не слышал бешеной пляски бойни, играющей рваными цепями, и словно на жатве серпом подкашивая то один колосок, то другой, а то и сразу охапку. Только гулкие содрогания тверди напоминали о том, где он, да боль в раздробленной руке. Он устало повёл взглядом по небосводу, и вдруг облачко. «Да как же это, – отозвалось в сознании с лёгкой заботой и каким-то непонятным беспокойством, – такая чистота и вдруг оно! Хотя… – он снова улыбнулся, сам подивился себе: – Лежу, умираю, а тревожусь за чистое небо и облачко. – Вновь посмотрел на него, да уже по-другому. – Вот бы и мне сейчас стать этим облачком, уноситься наперекор всему. Оно не считается с мнением всех, что небо чистое и его тут быть не должно, оно просто есть. Интересно, один визардец может что-то изменить, на что-то повлиять?..» Сознание туманило, временами облачко просто сливалось с небом и казалось для него, умирающего, неразличимым. Видимо, судьба моя, как и отца, – отдать жизнь на войне, только героического пока ничего не сделал, неизбежно пришли мысли и о ней: «Надеюсь, она жива, так же красива. Война может изуродовать не только тело, но и разум. Какими благими намерениями война ни начиналась бы, какой важной причиной ни объяснялась, на всех сначала сваливается огонь и смерть». Перед глазами начало плыть, он всё же пытался восстановить намитные токи в руке, чтобы материализовать из талисмана резервную крупицу, и тогда на вылечивание могли быть шансы. Вдруг токсичная гладь лужи почти незаметно тронулась и как бы приподнялась, осознав, что её не видят, это малое воплощение решило напасть на Бёлька. Хищный Выброс отекал слизью, источал вонь и сиял ядовито-оранжевым светом, ядро просвечивало в некоторых прослабленных местах оболочку. Он не огибал препятствия, а испарял их и растворял, навалившись на валун, Воплощение в итоге его просто поглощало и ползло дальше по ровному месту. Бёльк не знал, что ему противопоставить, шипя, источая токсичные курящие вихри и дымы, токсичный выброс приближался. Но Инира знала, что делать, она была очень разозлена тем, что их выжило четверо, с Бёльком пятеро, и она не мешкая уничтожила Воплощение Зелёным ветром, даже ядро, попросту выжгла его.

– Жив, девчонки, жив! Помогите скорее, одна ко мне, двое прикрывают. – Изумрудные вспышки наперебой, а то и сразу вместе бесцеремонно вылечивали его раны, с сильной болью очень резко срослись кости, словно паразитарные черви, токи намита, нервы и сосуды протискивались в ткани и соединялись где следовало. Вот он уже двигает пальцами, а вот уже и кожа и ни капли крови, и лишь огромный шрам напоминал о старой ране. Бёльк, конечно, был фактически на пике тантрических наслаждений, его возлюбленная, визардка, которой он восхищался, которая стояла в одном ряду по уровню уважения с отцом, спасла ему жизнь. Он знал, что не ошибся, она та самая.

– Ты в порядке? – твёрдо и даже грозно спросила Инира.

– Конечно, – кряхтя, отозвался Бёльк, потирая руку, поднявшись, он преобразовал несколько форм талисманов и, в конце сотворив палочку, поправил амуницию и повреждённое обмундирование. Бои уже громыхали на северо-западных оконечностях Бассейнов Обжигающего Пара, и, поскольку Внешний Рубеж прорван и первоначальные цели вскоре будут достигнуты, не дожидаясь, пока накал боёв спадёт, каждый Ата (название предводителя исключительно рифхов специального назначения, со старого наречия Лазурных – отец) посчитал нужным воспользоваться неразберихой, возникшей от нескольких прорывов позиций, окружениями гарнизонов и общим крахом обороны Пламени и просочиться за Новый Пепельный Рубеж с целью разведки или диверсий. Инира изначально и хотела воспользоваться этим наступлением как прикрытием.

– Как вы можете понять, произошедшее ничего не меняет. – Она посмотрела в глаза своим друзьям, обведя их взором. – Скоро темп наступления замедлится, к ночи остановится вовсе.

– Тогда надо поспешить, – отозвался Бёльк.

– Скорбеть потом, – подытожила Вольса, Арси молча кивнула.

Они забрались на кромку оврага, лес был уже недалеко, их разделяли только Шрамы, Полные Яда, израненная, отравленная и обезображенная земля. Множество оврагов и провалов заполнены зловонной токсичной массой, не считая мириад малых воплощений мора. Живых существ здесь редко встретишь. Окружённые вихрями Зелёного Ветра, они прошли эти отравленные, измождённые края. Вулкан грозно возвышался, громоздился над горизонтом, и вот перед ними раскинулся лес, огромный, чёрный, будто необитаемый и глухой. Но это заблуждение, абсолютная неправда, он изобилует жизнью с множеством животных и намитных созданий, не менее опасных, нежели визардцы, как по силе, так и по возможностям, такие как мерцающий голод, оскалившийся клык, серый висельник, бестелесный питон и, конечно же, кошмарящий вой, и это лишь то, что приходит в голову сразу, в первые пять секунд от мысли об обитателях леса, и, конечно, это лишь малая их часть. Каким бы безжизненным и необитаемым ни казался лес, будьте уверены, он полон жизни, пусть даже и той, что живёт за счёт других.

– Отлично. Все взяли те самые крупицы?

Они назывались у Лазурных крупицы Смерти, делали поглотившего неосязаемым, очень вредная штука, но позволяет проникать через любой барьер. В наше время являются секретной и запрещённой техникой. Словно беззвучные тени, они спешили на противоположную сторону леса. Заглянуть за Новый Пепельный Рубеж и оценить обстановку в Пограничном Страже. Эта часть иссохшего Пруда была полностью поглощена лесом исполинских деревьев. Опушка встречала шелестом листьев и гневным скрипом сучьев. От сильных взрывов ударные волны хлестали по округе, бешеный ветер бесновался над этими просторами, и от того словно сама природа здесь гневилась, видя происходящее. Тени пестрили, свет лучами пробивался сквозь плотные маячащие кроны. Они взмывали ввысь, там, в прореженных, пронизанных светом кронах, во много раз безопаснее тёмного, словно ночь, поглощённого мраком подлеска. Шелест там звучал независимо от внешних событий и не стихал и не прекращался никогда. Грозный гул битвы, который пожирал, кажется, всё вокруг, был почти неразличим, своя реальность царила здесь. Находясь в этом лесу, понимаешь, почему он Вечный, он пережил Войны Ядами, затопления, извержение и пожарище, и даже сейчас, когда у врат этого «царства» разразилась громогласная, не щадящая никого битва, она не смогла потеснить здешний уклад. Это были очень необычные деревья, их стволы имели своеобразную окраску, от серых до коричневых с фиолетовыми вкраплениями. Листва зелёная, ветви массивные и раскидистые, многоярусная растительность отлично скрывала спецрифх Иниры. Неба было почти не видно, звуки леса уже полностью сменились, хлещущие ветви, бешено бьющиеся листья и истошный шум гнева деревьев остались позади, теперь же размеренный, хоть и настороженный, тон, так и читалась интонация «Чужаки здесь!». Постепенно, по мере продвижения, просвет впереди виделся всё ближе, а желтизна неба проступала всё сильнее. И вот, достигнув определённого дерева, они замерли, почти на самой опушке. Вулкан высился неподалёку, стены же были намного ниже, и позиция близ макушки исполинского древа, которую и выбрал спецрифх, позволяла заглянуть за них. Инира проводила разведку. Возникла крупица монокль для Ока Воплощения, она будто сфера, которую опоясывали источающие свет вихреватые потоки. Орлиный Глаз, так её назвала Инира, сложное устройство, помимо свойств увеличения и дальнего зрения, позволяет заглядывать «за угол», как бы цепляя взор обладателя крупицы к потокам света. Спецрифху выпала возможность передохнуть. Они сидели на ветвях почти у самой макушки, спокойствие и ощущение лёгкости, свободы, здесь постигается понятие необъятности. На этой нереальной высоте будто отрываешься от земного и наравне лишь с ветром. Бёльк сделал глубокий вдох, ветер трепал его волосы, он чуть не погиб сегодня, и тут же это отозвалось болью утраты, друзей не вернуть.

– Что произошло после контакта? Долго я был в канаве?

– Мы задержались, потому что пришлось организовать наши развеянные силы с подбитых капсул, – шептала Вольса, подружка и в прошлом одногруппница, они жили в одном районе Семей. – И надо сказать, мы сколотили неплохую группировку Лазурных Глубин, они смогут создать серьёзное сопротивление. – Шёпот её полностью поглощался и истирался шелестом листвы безграничного леса. Жёлтая гладь неба сходилась с бушующим изумрудным океаном, будто два мира, других и отстранённых. Здесь словно «в гостях» у неба, кажется, можно легко до облаков достать, лишь руку протянуть. Это очень воодушевляло. Только клубящаяся чернота пожарищ, уничтоженных огнём позиций, взятых штурмом, напоминала о реальности.

– Ты молодец, – продолжала она и, ткнув локтем Бёлька, с лёгким прищуром добавила: – Инира очень волновалась. – Он знал, что она знала.

– Да, спасибо ей за это, а ты что? Нет? Он смотрел на неё с наигранным укором.

– Один – ноль, – коротко с улыбкой резюмировала Вольса.

Они пили энергококтейли, потому что знали, что это не может быть обычной разведкой, Инира не пошла бы на это с такими жертвами и таким риском, от основных сил также оторвались довольно далеко, а значит, будет что-то ещё, и к этому надлежало усиленно готовиться.