Звон колокола был одновременно глухим и насыщенным; в нем слышались как зов, так и предостережение. Эндри ощутил вкус его ярости и тоски. Казалось, что его отзвуки проходят взад и вперед, сквозь века и миры. Какой-то голос в голове Эндри призывал его к тому, чтобы отойти от колокола так далеко, как только возможно. И все же он оставался на месте, упершись ногами в землю и сжав кулаки. Я исполню свой долг неукоснительно.

Сэр Грандель обнажил зубы и ударил ладонью по груди, грохоча сталью о сталь.

– За мной! – проревел рыцарь древний боевой клич Львиной гвардии. Кузены Норт прокричали его в ответ.

Эндри почувствовал, как эти слова отражаются в его груди.

По-прежнему стоя на холме, Эндри сквозь пелену дождя различил на тропе две фигуры, неутомимо приближавшиеся к ним. Тот, кого звали Красным магом, оправдывал свое имя, будучи закутанным в мантию цвета пролитой крови. Несмотря на то, что его голову покрывал капюшон, Эндри видел его лицо. Вот он, волшебник. Он был молод, белокож и гладко выбрит, а его волосы походили на пшеницу. Несмотря на расстояние, Эндри мог различить красный огонь, которым сияли его глаза. Алое пламя затрепетало, когда маг принялся разглядывать Соратников. Он изучал их с ног до головы, и его губы беззвучно зашевелились, формируя слова, которые никто не был способен услышать.

На втором мужчине не было доспехов; он носил потертый кожаный костюм и плащ цвета грязи. Он казался оборванцем, невзрачной тенью на фоне своего сияющего, словно солнце, брата. Шлем скрывал его лицо, но не мог спрятать выбивавшиеся наружу темно-красные кудри.

Его оружие – точная копия клинка Кортаэля – все еще покоилось в ножнах, которые были украшены россыпью фиолетовых и красных камней и напоминали закат, сжатый цепкими пальцами. Меч и его похититель.

«Так вот как выглядит предполагаемая гибель этого мира», – растерянно подумал Эндри.

Кортаэль не опускал своего меча.

– Ты глупец, Таристан.

Колокол в башне прозвенел еще раз.

Второй наследник Древнего Кора застыл на месте, прислушиваясь к колоколу, певшему в храме. Наконец он усмехнулся – его белозубая улыбка была видна даже несмотря на шлем.

– Как долго мы не виделись, брат?

Кортаэль смотрел на него безразличным взглядом.

– С рождения, – наконец ответил за него Таристан. – Уверен, ты отлично провел время, пока воспитывался в Айоне. Благословение Веретена сопровождает тебя с первого удара твоего сердца.

Хотя Таристан говорил спокойно и едва ли не дружелюбно, оруженосец ощущал в его голосе скрытую злость. Эндри словно наблюдал, как дикий пес готовится напасть на хорошо обученную гончую.

– И оно пребудет с тобой, пока твое сердце не остановится.

– Хотел бы я сказать, что рад встрече с тобой, брат, – произнес Кортаэль.

Дом, стоявший плечом к плечу с Кортаэлем, сверкнул яростным взглядом.

– Верни украденное, вор!

Быстрым движением пальцев Таристан обнажил несколько дюймов своего клинка. Даже сквозь завесу дождя было видно, как светится паутина запечатленных на стали символов.

Губы мужчины изогнулись в кривой улыбке.

– Если хочешь, можешь попробовать забрать его у меня, Домакриан.

Полное имя Древнего прозвучало в его устах неуклюже, словно результат не стоил затраченных усилий. Не вынимая меча из ножен, Таристан издевательски помахал им перед Соратниками.

– Если ты не отличаешься от своих собратьев, охранявших сокровищницу вашего народа, тебе это не удастся. Да и кто ты такой, чтобы лишать меня наследия, принадлежащего мне по праву рождения? Пусть я младше и не так значителен, но разве не будет справедливо, если у каждого из нас окажется по клинку наших предков, жителей утраченного мира?

– Твою авантюру ждет плачевный исход, – прорычал Кортаэль. – Сдавайся, чтобы мне не пришлось лишать тебя жизни!

Таристан скользнул ногой вперед с таким изяществом, словно был не воином, а танцором. Мгновенно отреагировав, Кортаэль поднес клинок к горлу брата.

– Ты вырос таким, каким тебя воспитывали Древние, – произнес он. – Воином, ученым, лордом, способным приказывать как людям, так и бессмертным. Ты стал наследником, которому предназначено воссоздать империю, погибшую давным-давно. И все это лишь для того, чтобы совершить то, что уже сделал я: вскрыть Веретена и распечатать проход. Чтобы помочь мирам воссоединиться. Чтобы позволить людям вернуться в дом, который они не видели уже множество столетий.

Он бросил взгляд на Дома.

– Что, Древний, скажешь, я не прав?

– Разверзнув Веретено, ты подвергнешь опасности все миры. Твоя корысть нас уничтожит, – прорычал Дом, теряя свое железное самообладание.

Таристан сделал еще один шаг по хлюпающей жиже, в которую превратилась земля.

– Одних она уничтожит, а иным принесет славу.

Невозмутимость слетела с лица Древнего, словно откинутый капюшон.

– Чудовище! – пророкотал Дом, вскидывая собственный меч.

Губы Таристана снова изогнулись в издевательской улыбке.