Аб Сент продолжал измельчать печатные издания и нас совершенно не слушал, но Лик и Вер на всякий случай отодвинулись в угол и зашептали:

— Что вы думаете о спасении планеты?

— О спасении планеты? — Я растерялся. — Погодите, ребята. Давайте договоримся: я пребываю в полном неведении. Ну, представьте, что я с другой планеты. Поэтому говорите вы, а я слушаю, пытаюсь понять и думаю, как помочь. Уверяю вас, я полностью на стороне трезвых.

Лик и Вер переглянулись, критически осмотрели меня, снова переглянулись и начали свой рассказ.

Недопивший верноподданный Аб устало уснул на результатах своей работы, а мы проговорили всю ночь.

Вот и пришло мое время. Завтра праздник зачатия. Свою жизнь я прожил честно. Мне повезло: мало кому удается увидеть столько, сколько видел я.

Они прилетели в двадцать первый день. Да, в двадцать первый. Все правильно.

Недалеко от города в полдень на землю опустилась огромная башня. Как сейчас помню: загрохотало, как при оползнях. Все сильно перепугались и попрятались в домах. Я живу на окраине, и мне хорошо было видно, как это произошло.

Из башни долго никто не выходил. Вечером в башне открылась дверца, и оттуда выдвинулась лестница, но никто не вышел. Когда совсем стемнело, я лег спать.

Утром надо было идти на работу, и я пошел. Около моего дома стояла большая толпа. Все смотрели на башню и гадали: зачем она прилетела? Я увидел Па и подошел к нему поздороваться. Тут все закричали и бросились врассыпную. Меня сбили с ног. Я упал, и по моей спине и рукам несколько раз пробежали. Я встал и посмотрел в сторону башни. По лестнице спускались три уродца. Они шли медленно и смотрели на меня. Мне стало очень страшно. Хотелось убежать, но почему-то не получалось. Они остановились, и один поднял руку. У него было всего две руки. В руке у него ничего не было, но все равно у меня от страха подкосились ноги. Они подошли ближе, но тут я опомнился и влетел в свой дом. Больше в тот день я их не видел, потому что закрыл окна крышками.

Утром эти трое опять спустились по лестнице. Я долго думал: если они никого не трогают, то, наверное, и не собираются. Они меня заметили, и один из них поднял руку. Я тоже поднял. Тогда они подошли совсем близко, и я то ли услышал, то ли почувствовал голос, будто в мою голову кто-то вселился. Голос сказал:

— Не бойся! Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы прилетели с другой планеты, чтобы познакомиться с вашей жизнью.

Я подумал: «Наверное и правда с другой планеты. Откуда же еще?»

— Да, — опять заговорило у меня в голове. — Мы прилетели как друзья. Смотри, у нас нет никакого оружия.

Камней у них действительно не было, но на поясах висели какие-то штуки, и я подумал: «А кто его знает, что это за штуки».

— Это не оружие, — сказал один из уродцев… — При помощи этих коробочек мы разговариваем с тобой.

Я уже понял, что они со мной разговаривают. Когда у меня в голове начинает говорить, у одного из уродцев открывается и закрывается дырка наверху.

— Выйди к нам, не бойся, — сказал один уродец. — Мы не хотим, чтобы вы нас боялись. Будем друзьями.

Мне было очень страшно, но потом я подумал: «Зачем им меня убивать? Стоило ли лететь так далеко, чтобы убить простого горожанина».

— Ты правильно рассуждаешь, — сказал тот же уродец. — Мы пришли с миром.

Я вышел из дома. Из каждого окна выглядывали по несколько человек. Наверное, никто не пошел на работу.

Уродцы медленно подошли ко мне.

— Ты смелый и умный, — сказал один из них. — Скажи, кто у вас самый главный?

— Я, — сказал я ему. — Это мой дом, я здесь главный. Его строил мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед. Здесь меня зачали, здесь моя мать съела отца, здесь мы родились. Мои сестры ушли в женский город двадцать два дня назад.

Уродцы посмотрели друг на друга. Кстати, глаза у них почти такие же, как у нас, и мне показалось, что они удивились.

— А почему твоя мать съела твоего отца? — спросил один уродец. Я понял, что труднее всего бывает ответить на глупый вопрос.

— Как почему? — спросил я. — Ну потому, что они были вместе. Праздник зачатия кончился, вот и все.

— Ты хочешь сказать, что ваши женщины съедают своих мужей?

— А разве у вас не так? — спросил я. — Надо же было нас чем-то кормить. Самой матери хватает только на два месяца, и, если бы она не съела отца, то мы бы не родились.

— Так, стало быть, матери у вас тоже нет? — спросил уродец.

Ну и вопросики они мне задавали. Как бы у них там ни было, но такие-то простые вещи, кажется, каждый новорожденный знает.

— А как бы я родился? — спросил я. — Пока мы с сестрами сидели в матери, нам надо было чем-то питаться?

Уродцы начали между собой говорить, а я посмотрел по сторонам. Многие уже вышли из домов и стояли у своих дверей. Я увидел Па и позвал его. Па кивнул мне головой и подошел. Тут же начали подходить и остальные. Через десять минут народ запрудил всю улицу. Всем хотелось подойти поближе к уродцам, поэтому образовалась давка.