За пределами досягаемости хозяев рынка вдоль его ограды на бордюрах дороги ежедневно томилась череда пенсионеров с продуктами своих садов и огородов, у которых я в основном и отоваривалась. Я приметила среди них высокую, на вид ещё достаточно крепкую, пожилую женщину, у которой часто покупала недорогие свежие овощи, но проигнорировать однажды огромный свежий синяк под её глазом не смогла:

– А сдачи давать не пробовала? – отреагировала я на увиденное, но, заметив, как смутилась и потерялась продавщица, пожалела о своей несдержанности.

Автором живописного произведения мог оказаться не только муж или сожитель, но и собственный сын, так и не нашедший себе применения на огромных российских просторах, и оставшийся пожизненным иждивенцем своей исконной кормилицы.

3

Теперь предстоит привыкать к ограниченному контингенту тех, с кем я могу свободно на равных общаться, чтобы в очередной раз, выслушав их скорбные монологи о никчёмных мужьях, неблагодарных детях и ненавистных снохах, брезгливо попрощаться и опять в полной мере оценить определённые преимущества одиночества. А Нормальные Пацаны скоро совсем потеряют ко мне всякий интерес и, чтобы окончательно успокоить, судьба посылает мне встречу с давней знакомой, и я обрадованно приветствую пенсионерку, одну из тех, кто так и не смирился с возрастом и полон новых желаний и надежд.

Марина, с которой всегда найдётся, о чём поговорить и что обсудить, как всегда облачена в короткое облегающее платьице и яркий макияж. Во время уже совместной прогулки она рассказывает об очередном подвиге «Почты России», работники которой аккуратно изъяли из её посылки с одеждой, оправленной из Крыма по окончании отпуска, любимое платье. Я давно не рискую расставаться с вещами во время поездок и обхожусь небольшой дорожной сумкой с минимальным набором необходимого, не обременяя багажное отделение самолёта, а уж тем более работников почты. Но всё определяется основными целями поездки, и такой в любом возрасте уверенной в своей неотразимости и неувядающей с годами привлекательности женщине, как Марина, закономерно необходим более объёмный и содержательный багаж.

Чтобы отвлечься от грустных воспоминаний, мы переключаемся на обсуждение героев многочисленных телевизионных шоу, проживающих свои скандальные жизни на экранах уже не одно десятилетие. Пережив процесс, так красиво называющийся апеллятивацией, имена ведущих этих представлений давно стали нарицательными, а тематика программ – всё более пустой и нелепой для всех, умеющих самостоятельно думать и критически оценивать происходящее вокруг.

– А малаховцы-то чё вчера учидили! – вспоминает моя попутчица события прошедшего вечернего шоу.

– Это было великолепно! Согнали тот же традиционный разнополый хоровод силиконовых шлюх, который под гомон пьяного цыганского табора целый час оценивал степень нравственности сожительства своей старой соплеменницы с несовершеннолетним парнем, – поторопилась я закончить обсуждение скользкой темы, как всегда слишком увлекаясь сложными фигурами речи.

– Но ведь она детей от него рожает! – возмущается подруга.

– Без таких бесшабашных цыганок малаховское шоу быстро завянет. Как и многие другие. А эти влюблённые ещё и неплохие гонорары отхватят. Так что бурная студийная жизнь продолжается!

– А «Битвы экстрасенсов» ещё интереснее! – подхватывает собеседница. – Ты смотришь?

И, получив отрицательный ответ, она с удовольствием и трепетом пересказывает самые понравившиеся эпизоды. В одном из них женщина, страдающая после самоубийства мужа-алкоголика чувством постоянного страха и беспокойства, призывает на помощь экстрасенсов. Специалисты диагностируют, что повесившийся муж вселился, а по выражению рассказчицы «вошёл» в женщину и не давал ей покоя.

– Как входил, показали? – уточняю я. – Нет? А жаль. Самое интересное, как всегда, вырезали. Ну и ничего страшного. Хоть после смерти у него это получилось, при жизни наверняка было не до того.

Слушая эту историю, я вдруг вспомнила свою, не менее драматичную, основными героями которой стали другие, официальные служители добра и милосердия. Пришлось мне однажды волею судьбы обратиться в полицию, и пока следователь составлял с моих слов протокол, между делом спросил:

– А вы к экстрасенсам обращались?

И для убедительности рассказал пару «правдоподобных» случаев реальной помощи магов при расследовании уголовных дел из своей практики. Так случайные совпадения, преумноженные и приукрашенные многочисленными ведущими и слушателями сарафанного радио, становятся вескими доказательствами влияния на человеческие судьбы обстоятельств непреодолимой силы. И бывает достаточным бросить горсть обычной земли под дверь какого-нибудь соседа, чтобы убедить в колдовском заговоре против него с использование кладбищенского перегноя.

Чтобы не разочаровывать следователя, мне пришлось при подготовке к очередному свиданию с ним для стимуляции его собственной деятельности сочинить подробный отчет о моём посещении рекомендованного специалиста узкого профиля и неудачной попытке его магического ритуала.

– Без колдунов теперь никуда, – вздохнула я безнадёжно, подытоживая анализ степени влияния сверхъестественного на нашу серую обыденность, – это раньше их сжигали на кострах, а теперь они вместе с политиками и теми, кто громко называют себя духовенством, государством управляют.