Не прекращая поцелуев, Андрей стал ускоряться – Тиму тоже хотелось наконец взорваться гейзером, прекратить невыносимую сладость мгновения, но альфа не позволил коснуться члена, и оргазм наступил несколькими минутами позже. Тим извивался и стонал под весом крупного тела, одновременно желал и освободиться, и продолжать пытку до бесконечности, словно это был их первый и последний раз.

Но Андрей резко остановился и вышел, неуклюже сползая с дивана.

– Подожди, – низким, исходящим из груди голосом, сказал он.

В темноте прихожей Андрей нашёл куртку и начал шарить по карманам. Пока он это делал, Тим вытер живот рубашкой и откинулся на диван, мог прямо сейчас уснуть – не думал, что его настолько сильно разморит.

– Перевернись, – скорее показал жестом, чем произнёс Андрей, и Тим покорно встал на четвереньки, слушая, как шуршит фольга упаковки.

Новое проникновение не было болезненным, но Тиму уже хватило одной разрядки – уцепился за шершавую обивку, будто пытался сбежать. Теперь Андрей его не щадил: получал своё удовольствие, как и подобает альфе, по-звериному, жёстко.

Тим скулил и задыхался, вдруг познав в этом дискомфорте истинный кайф – что-то в самой глубине, за рёбрами, не только внизу живота отзывалось на бешеный ритм. А потом его почти вывернуло наружу: забыл, что такое настоящая сцепка, потерялся в пространстве и времени, точно лишился власти над своим телом во вспышках множественных микрооргазмов, застилавших разум густым мороком, плавно превращавшимся в темноту.

Очнулся Тим тоже на диване – мышцы ломило и одновременно они были расслаблены до состояния желе. Больше встревожило полное одиночество: Андрея нигде не было видно. Правда, Тим не успел по-настоящему занервничать – стоило ему сесть, как вытирающийся его полотенцем альфа показался из двери санузла.

– У тебя геля с нейтрализатором нет? – спросил он будничным тоном.

– Нет, – без заминки ответил Тим.

– Давай схожу в аптеку, куплю, – предложил Андрей.

– Сейчас поздно. – Электронные часы на духовке показывали полпервого.

– Есть круглосуточные аптеки, – подмигнул Андрей и уже более серьёзно добавил: – Не хочу, чтобы на работе знали.

– Понимаю, я тоже, – согласился Тим.

После секса феромоны омеги оставались на альфе, и наоборот – чуткое обоняние всех, кроме бет, было способно распознать зарождающийся роман. Ни Тим, ни тем более Андрей не нуждались в кривотолках, которые могли появиться, если кто-то учует прогрессирующие отношения.

Поэтому в офисе они стали общаться более сдержанно – правда, Андрей всё равно улучал момент для поцелуя украдкой, – зато после работы отрывались по полной: иногда просто гуляли по улицам, наслаждаясь праздничной атмосферой – центр города уже украсили перед Новым годом, а каждая мало-мальски приличная кофейня размещала в витринах ёлки и гирлянды, окутывая вечер сказочным флёром.

После этого обычно ехали к Тиму – съёмная квартира Андрея находилась от работы дальше и ничем существенно не отличалась от аскетичной студии: такой же диван, но с обивкой другого цвета, и отдельная крошечная кухня. Зато санузел у Тима был просторнее, что поставило последнюю точку в дискуссии, пусть Андрей редко оставался на ночь и возвращался через заснувший город к себе, чтобы сменить рубашку на свежую – недельным комплектом сдавал одежду в прачечную.

Тим не обижался – о реальных планах на будущее говорить было рано. Наслаждался общением, регулярным сексом и твёрдым плечом альфы. Ограничил свой мирок до тесной квартирки и не очень удобного дивана, выныривая из забытья где-то посреди тротуара в окружении разноцветных огней и вывесок, с недоумением уставившись на искрящийся под ногами только выпавший снег.

Однако со стороны его состояние было слишком очевидно – или Тим совершал слишком глупые ошибки, чем и вызывал недовольство начальника.

– Я-то думал, ты не как все омеги, – мрачно процедил Гена, заметив очередную оплошность. – Серьёзный.

Тиму нечего было сказать в своё оправдание – действительно забылся и потерялся. И мог потерять многое: альфы альфами, никто не отменял необходимости работать и учиться.

В общем, пора брать себя в руки – Тим начал контролировать собственные действия, перепроверять всю работу, которую делал, и перенаправлять бурный поток жизни в более спокойное русло. К тому же предстояли первые лекции в университете, и Тиму требовалось Генино благоволение – иначе с работы без официальной бумаги не отпросишься.

Новые предметы, что предстояло изучить перед сессией, тоже охлаждали пыл – голова переключалась с гормонального бесовства на рабочий лад. Тим вникал со всей ответственностью, поскольку понимал, что от этого зависит его будущее.

Занятия заканчивались поздно, но Андрей всё равно приезжал и даже привозил с собой съестное – секс становился привычным делом, но приятности без свежести ощущений не терял. Тим окончательно расслабился и приобрёл робкую уверенность, что его тело действительно желанно – ничуть не меньше, чем у других омег. Конечно, Андрей активно способствовал: постоянно говорил, что Тим красив, показывал, как ему нравится, уделяя внимание каждому сантиметру кожи. Проявлять инициативу поначалу было страшновато, но Тим освоился – раньше изобретательность в интимной сфере казалась ещё одним признаком распущенности, что было очередным и, надо сказать, вредным заблуждением. Понял это Тим ещё до встречи с Андреем – судил по Мише и его мужьям, которые всяко имели множество вариантов сексуальных практик, – но перестроиться умом получилось не сразу.