Офис «1410» на деле был огромным помещением – на Тима обрушился гвалт телефонных звонков, вразнобой говорящих голосов и густое смешение запахов. Опен-спейс для неподготовленного зрителя представлял собой душераздирающее зрелище.

Проводив Тима до загона с табличкой «Отдел кадров» на стеклянной, но изнутри занавешенной жалюзи перегородке, Морозов скрылся в неустановленном направлении, а омега застыл перед дверью, насмеливаясь взяться за ручку. Наконец ступор ослаб – Тим слишком многим поступился, чтобы сдаться в последний момент.

– Добрый день! Евгений Фёдорович? – несмело спросил он, шаря взглядом по подобию кабинета: на новоприбывшего подняли глаза минимум трое омег.

– Да, Трофимов, садись, – начальник оказался бетой лет сорока-пятидесяти с короткими седыми волосами и очками в роговой оправе с толстыми стёклами.

Тим покорно занял стул рядом со столом руководителя и наблюдал, как тот неторопливо достаёт папку – в файлах лежали бланки документов. Бета практически не глядя листал прозрачные конвертики в поисках нужного: длинные пальцы с крупными суставами ловко вытаскивали десятки гладких и сухих даже на вид листов.

– Заполняй, – Евгений Фёдорович веером разложил бумаги перед Тимом. – И запомни: за тебя Антон попросил, но я ему ничего не обещал. Работать должен ты.

Строгость начальника Тима не смутила – напротив, настроила на нужный лад и помогла сосредоточиться не только на заполнении бланков при трудоустройстве, но и на работе: пошёл на новую для себя должность специалиста по кадрам, совместными с братом усилиями решив, что она перспективнее и интереснее, чем бухгалтерский учёт. На «Управление персоналом» были поданы документы в один из университетов – о зачислении на заочное обучение Тим узнал совсем недавно, а вот с поиском места помогли знакомства.

До Тима лишь к концу рабочего дня дошло, что упомянутый Евгением Фёдоровичем Антон – это папа Вадима, Мишиного альфы. Стресс влиял на мыслительный процесс не лучшим образом, но через несколько часов Тим всё же освоился и смог рассуждать про себя, совершая многочисленные механические действия: стажёра буквально завалили кипами документов, которые предстояло сдать в архив.

Фирма, точнее, дочерняя компания, была небольшой, но вполне процветающей – головной офис в столице чётко отслеживал эффективность в регионах, но сотрудников не обижал. Во всяком случае, так со знанием дела сказал Вадим, а Тиму пришлось поверить на слово, поскольку зарплата в первые два месяца в сравнении с ценами в супермаркетах показалась ему символической, хотя в родном городе омега получал всё равно меньше. Просто не тратился на проезд и жильё, а продукты покупал в складчину с родными – сейчас даже по самым оптимистическим прикидкам жалованье разойдётся за две недели. Как ещё недавний бухгалтер Тим считать умел.

В перспективе место могло стать полноценным минимум на два-три года – ставка с достойной оплатой принадлежала омеге, ушедшему в декрет, – но, чтобы закрепиться, Тим должен был показать себя с лучшей стороны, что и планировал сделать. Не понимал пока как – чудилось, что идёт по минному полю, где каждый неверный шаг сулит смертельную угрозу.

Сотрудники отдела кадров рассматривали новичка исподтишка и молча – Евгений Фёдорович не оставлял пространства для манёвров, заполняя всё помещение властно-занудной аурой.

Тим тоже то и дело поднимал глаза на коллег, но чем больше получал визуальной информации, тем крепло его смятение: омеги выглядели очень красивыми и ухоженными – отмечал наманикюренные ноготки, идеальной формы чёткие брови и пушистые веера нарощенных ресниц. Сформулировать свербящую на заднем плане мысль удалось уже по пути с работы – однотипность апгрейда внешности омег приравнивалась к дресс-коду. Пожурив себя за колкость, Тим извлёк из памяти своё отражение в лифте: лучше уж быть как все, чем отличаться – штамп «сделано в провинции» был поставлен у него на лбу.

Размышлять на тему улучшения внешности имело смысл только в случае наличия свободных денежных средств – Тим же бежал в другой город со смешной суммой выходного пособия на карте, спешно скидывая в дорожную сумку более-менее приличные вещи. Не было времени собраться с мыслями, продумать, даже подкопить. Бежал в пустоту, надеясь только на Мишу, и оставил в прошлом практически всё.

Вик при сборах не присутствовал, папа демонстративно готовил на кухне торт со сметанным кремом, а отец смотрел телевизор в большой комнате – голос диктора эхом раздавался по всей квартире, явно мешая соседям.

Лишь когда Тим выскользнул из двери и с отдающимся в ушах гулом сердца остановился перед тем, как прыгнуть в бездну, отец вышел на лестничную площадку и сунул перехваченную полоской тетрадной бумаги в клеточку пачку купюр.

– Вот, для тебя сохранил, – сказал он и скрылся в квартире, не дождавшись ответа от ошарашенного сына.

Фары междугороднего автобуса разрезали синий мрак трассы, монотонный ход укачивал, и только тогда Тим догадался, что это наследство от о-дедушки: стоимость проданной квартиры разделили между тремя внуками, но вживую деньги увидел только Миша – потратил на первоначальный взнос на ипотеку, – а вот остальное оставили у себя родители. На остаток играли и незапланированную свадьбу Вика, если Тим, конечно, ничего не перепутал. На отца и папу обиды не держал, давно уже забыл об этом, но сейчас был рад нежданной поддержке. Отец говорил даже по альфьим меркам мало, поэтому казалось, что ему всё равно. Выходило, что нет.