– Стой, – зарычал за спиной волк, но этим только прибавил мне скорости.

– Захар, ну куда ты делся? – раздался женский голос, что, похоже, принадлежал той самой блондинке, что развлекала его на заднем дворе несколько минут назад.

Я обернулась. Цанев, ничего ей не ответив, бросился в мою сторону, да так быстро, что перехватил у самого порога, крепко прижав к своей груди.

– Ты никому звонить не будешь, иначе я за себя не ручаюсь.

– Да, и что ты мне сделаешь? – нарываешься, Ами, ох нарываешься.

– Унесу к себе домой и хорошенько отшлепаю по твоей аппетитной попке, кукла. Ну как, желание не пропало? – заметив, как побледнело мое лицо, Захар выпустил меня из своих рук, наблюдая, как я, пятясь спиной, отступаю к своей двери.

Забыв о мусорном баке, я уперлась в него своей пятой точкой и, не удержав, уронила. Благо внутри кроме коробки, что я утром туда засунула, ничего не было.

Коробка вывалилась наружу и открылась, демонстрируя лежащую на дне нежно-розовую подвязку, на которую тут же в упор уставился мой ненавистный сосед.

– Твою мать!

– Откуда эта хрень? – не сказал, а проревел оборотень, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Выглядел он так, будто готов был всех кромсать направо и налево, и мне не очень хотелось попадать ему сейчас под руку.

– О чем ты? – пропищала я в ответ, продолжая пятиться к двери, в надежде скрыться за ней и запереться на все замки. Если будет нужно и полицию вызову, ведь неизвестно что в мыслях у этого сумасшедшего.

– Подвязка, откуда она здесь? – я перевела удивленный взгляд с этого громилы, на упавшую коробку.

– Курьер принес сегодня утром.

– От кого?

– Н-н-не знаю, – ну вот опять, когда нервничаю, ни с того, ни с сего начинаю заикаться.

Крепко зажмурившись, я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь взять себя в руки. Цанев же наоборот, разозлился еще сильнее. Его перекошенное от ярости лицо, сжатые кулаки и напрягшиеся мускулы, не предвещали ничего хорошего.

– Расскажи все с самого начала и подробнее, – видимо осознав, что пугает меня до чертиков, Захар немного смягчил свой полный рычащих ноток голос.

– Да нечего рассказывать, утром пришел курьер, передал посылку, а там… вот это, – я ткнула пальцем в подвязку, – ну а мне чужого не надо, вот и выкинула.

– Записка была?

– Ну да. Ее я тоже выкинула, но уже дома, предварительно порвав на кусочки.

– Что в ней говорилось?

Пришлось хорошенько напрячь мозги, чтобы вспомнить.

– Бред всякий. Тип, что прислал ее вроде как некоторое время за мной наблюдает и хочет зубами снять подвязку с моей ноги. Понятия не имею, кто он, но ясно, что тот еще извращенец, – усмехнулась я.

Волк же моего веселья не разделил.

– Как давно тебе приходят такие посылки?

– Это первая. И очень надеюсь, что последняя, – решив, что наш разговор (если его можно назвать так) подошел к концу, я повернулась к двери и бросила через плечо, – по поводу звонка твоему брату, я не шутила. Так что, если не хочешь проблем, сейчас же выключи музыку.

Покачивая бедрами (да, специально, и мне не стыдно), я взялась за ручку двери, как вдруг почувствовала схватившие меня за талию горячие руки Захара. Пискнуть не успела, как меня закинули на плечо, одной рукой обхватили под коленками, а ладонью второй сжали попку и понесли в направлении его дома.

Первая мысль была самой странной, но почему-то не такой пугающей, как следовало бы – «неужели отшлепает, как и обещал?»

– Пусти меня сейчас же, ты, бандит!
– через несколько секунд придя в себя, закричала я, молотя его кулачками по мощной спине, – я всех соседей на уши подниму! Тебя посадят Цанев и плевать, сколько в тебе этой чертовой королевской крови! Ты не имеешь права!

Думаете на этого гада повлияли мои слова? Как бы не так, он убрал ладонь с моей попки, а потом чувствительно так шлепнул по ней. Реакция моего тела была неоднозначной, пятая точка начала гореть, а между ног сладко заныло.

– А ну тихо! – раздался хриплый шепот оборотня, – ничего плохого я тебе не сделаю, кукла. Нам нужно поговорить.

– Тогда к чему эти замашки пещерного человека? – уже спокойнее поинтересовалась я.

– Потому, что по доброй воле, ты бы со мной не пошла, – пришлось промолчать, потому что, как не печально было это признавать, Цанев прав. Я бы брыкалась, кусалась, заперлась в доме, но не пошла бы.

Дойдя до двери своего дома, Захар повернул к заднему двору, где сейчас отдыхали его товарищи, остановился около колонок, из которых лились все эти ужасные звуки, и вырубил их. Я даже вздохнула с облегчением.