Чьи желания и предпочтения не сразу были поняты Аонгусом, так это принцессы Висдом. Она была также мила и очаровательна, как и на его дне рождении. И он был также покорён её умом, кротостью и обаянием. Что ни на шаг не приблизило их друг к другу.

Но вскоре Аонгус заметил, как взгляд Висдом замирает, натолкнувшись на кого-то из гостей праздника. Он проследил за её застывшим взглядом, и заметил высокого седовласого мужчину, в числе ещё двух вельмож одного с ним возраста составляющих тесный кружок с королём Норридом13 – отцом Висдом. Аонгус понаблюдал за мужчиной – тот тоже непроизвольно искал взглядом в толпе принцессу Висдом. И также застывал, натолкнувшись на неё. Да эти двое любят друг друга! Но в силу каких-то причин, скрывают это и друг от друга, и от остальных!

Позже выяснилось кто он. Барон Кинэед14, один из ближайших друзей и соратников короля. И, не смотря на это, имеющий слишком ничтожные шансы стать его зятем, так много ступенек отделяет его титул от титула короля15.

Тем не менее, Аонгус не собирался становиться поперёк чьей-то любви, и Висдом, как кандидатка в невесты, отпала тоже.

Самой необременительной оказалась поездка на четырнадцатилетие принцессы Имоджен. Принцесса, действительно, оказалась совсем девочкой. До возраста, когда ей дозволялось вступить в брак, был ещё целый год, и Аонгус чувствовал себя с ней свободно, как со старой знакомой или с младшей сестрой. Ему не надо было разбираться в её чувствах к себе. Не надо было копаться в том, что он чувствует к ней. Какие цели преследует принцесса, в случае, если согласится выйти за него замуж? Какие выгоды сулит их брак ему? Хотя выгоды были – Имоджен была единственной наследницей, так что со временем появлялась перспектива расширить своё королевство за счёт присоединения королевства жены.

Были ещё два момента, способствовавших прекрасному настроению Аонгуса. Имоджен оказалась той райской птицей с прозрачным высоким голосом, (что было тем более удивительно, что разговаривала она низким бархатным голосом), которая пленила его своим пением на его дне рождения. И доставила не меньшее удовольствие на своём.

А ещё – именно она оказалась госпожой Тэмхаса! Чего Аонгус, уж, никак не ожидал. Он так, на всякий случай, у каждой из принцесс между делом интересовался мальчишкой. В окружении Висдом и Бэрэбэл никого с таким именем не нашлось, а по распоряжению Дезире привели незнакомого мальчишку-поварёнка. Имоджен же на его вопрос о Тэме всплеснула руками и воскликнула:

– Так Вы, действительно, общались с ним? А я ему не поверила. Он ведь у нас известный хвастунишка! Даже наказать хотела за выдумки.

– Неужели наказали-таки? Он всё время трясся от страха, что его накажут за проделки и так и не признался мне – кто его госпожа.

– Ах, паршивец, когда это я его наказывала?! – рассердилась Имоджен, – Грозилась только. А, наверное, следовало бы! Надеюсь, Ваше величество, он не сильно докучал Вам своей болтовнёй?

– Нет, скорее забавлял. А что он Вам рассказывал? – осторожно поинтересовался Аонгус.

– Ой, да что он там рассказывал! – махнула рукой принцесса, – Таращил глаза, намекал на какие-то великие тайны, которые Вы ему доверили. Напустил туману.

– А сейчас он где? Что-то его не видно.

– Обиделся он на меня, – вздохнула Имоджен, – Напросился к странствующему рыцарю в оруженосцы «подвиги совершать».

Принцесса помолчала и грустно добавила, почти повторив слово в слово то, что сказал когда-то Аонгусу Тэм:

– Скучаю я по нему. Мы с ним с детства вместе. Как брат с сестрой…

В карих глазах Имоджен, когда она не грустила, действительно, проскакивали зелёные искорки, в этом Тэм не обманул, но душевного трепета они в Аонгусе не вызывали, и он покинул принцессу с лёгким сердцем.

Самой ожидаемой для Аонгуса была встреча с принцессой Аденой. Но и она никакой ясности в положение вещей не принесла.

Королевство Адены – Хейллио, располагалось на островах. Его главным праздником, на который и был приглашён Аонгус, являлся Фестиваль Огня, посвящённый успешному противостоянию вторжения викингов, пытавшихся захватить острова в IX веке. Местные жители расправились с захватчиками, подпалив ночью их драккары16. Тех, кто пытался спастись вплавь, нещадно добивали на берегу.

С тех пор в Хейллио ежегодно отмечается это славное событие Фестивалем Огня. Народные забавы начинаются с утра и продолжаются до поздней ночи. Каждая улица, каждый дом освещается огнями факелов и горящих дегтярных бочек. А заканчивается праздник сжиганием драккара, который ежегодно специально строится для этих целей по древним чертежам. Каждый участник праздника может метнуть свой факел или пустить стрелу с горящим наконечником в корабль.

Но особым почётом пользуется тот стрелок, которому удастся поджечь голову дракона. Определиться, чей именно выстрел стал первым, бывает довольно затруднительно, а потому все претенденты участвуют потом в соревнованиях.

Мужчины борются между собой на мечах. Женщины соревнуются в стрельбе из лука. Учитывая, что перед каждым поединком участник обязан выпить пинту17 эля, а для зрителей эль тёк в неограниченных количествах, понятно каким буйством заканчивался праздник. Если победители среди мужчин и женщин не падали замертво к концу соревнований, они объявлялись парой. Их торжественно несли на руках в специальное место, где они проводили ночь. И это не считалось изменой для тех, кто был в браке. Ни к чему не обязывало юношу, и не несло позора девушке, если были последствия.