– Ага, легко тебе говорить!

– Может, на выходных забежишь в гости?

– Хорошо, я тебе позвоню. Прости, мне нужно домой: мама ждет.

– Давай, пока…

Мне стало грустно. И Леха уже какой-то не свой. А может, показалось?

В классе я никакого второго Леху не встретил. Играл на перемене с теми, с кем было интересно. Имелся у нас один вожак в классе – все пацаны слушались его. Задира еще тот! Девчонки все в него влюбились – что они в нем находили? Я не понимал. Он любил выпендриваться, а такие девчонкам нравятся! Я держался от него подальше. Другие мальчишки гурьбой за ним ходили. «Да и пусть ходят! – думал я. – Вот еще персона!» Он меня не трогал. Пару раз о чем-то спросил, и на этом все.

А со мной за партой сидела девочка. Звали ее Лена. Мы в шутку ее называли Еленой Премудрой. Она была отличницей, и очень даже симпатичной. Поначалу она меня раздражала, мне казалось, что она занудная. И то ей не так, и это, вечно ходила недовольная. А потом нас с ней оставили дежурить по классу: доску вымыть, столы протереть тряпкой. Я решил протереть учительский стол, на котором стояла ваза для цветов. Меня об этом никто не просил. В общем, я случайно задел вазу, а она покачнулась и упала, разбившись на маленькие кусочки.

Лена, подскочив, затараторила:

– Ну ты что наделал? Ну что ты наделал! – округлив свои огромные глаза, она уставилась на меня. Я думал, что она во мне дырку просверлит.

Наша учительница, видать, услышала звон стекла и забежала в класс.

– Вы чем тут занимаетесь? Вы что, вазу разбили?

– Светлана Федоровна, простите, это я случайно тряпкой задела! Тут на столе пятно было, я хотела его оттереть, и вот задела вазу.

– Лен, ты сама-то не порезалась?

– Нет-нет, все хорошо, только ваза… – Лена печально посмотрела на осколки.

– Ничего страшного, вы идите домой, а я все уберу. А то еще порежетесь…

– Ой, спасибо, Светлана Федоровна! Мы уже убрали, помыли.

Схватив меня за руку, Лена потащила меня в коридор. За все это время я не обронил ни слова. Я удивленно смотрел на Лену.

– До свидания, Светлана Федоровна!

– До свидания, Леночка, – устало ответила учительница. Мы помчались по коридору в раздевалку.

– Лена! Какая ты молодец! Меня бы Светлана Федоровна обязательно отругала, а ты весь удар взяла на себя. Это у нас так спортсмены говорят.

– Нет, Павлик, я включила мудрость!

– Как это?

– А вот так. Я знала, что меня Светлана Федоровна любит и ругать не будет. А тут получилось, что и совсем не ругала. А тебя она не жалует, и конечно, был бы скандал. Еще бы заставила твоих родителей вазу покупать.

– Ну, Лена, точно, Елена Премудрая!

– Моя мама говорит, что у мальчишек мало мудрости. Они рубят сплеча.

А вот девчонки – у них она есть.

– Ты тоже скажешь. Что, эта мудрость у всех девчонок есть?

– Может, и не у всех… У большинства, так скажем.

– Ладно. Пусть будет, по-твоему.

Мы выбежали во двор школы и начали носиться друг за другом. Я с легкостью догонял Лену. Потом лихо отжался на перекладине, в общем, показал, на что мальчишки способны. Я часто вспоминал этот радостный день. Мы с Леной подружились, часто перезванивались, в основном, звонил я и спрашивал про уроки, но такого, как в тот день, уже не было. А так хотелось!

Лена и вера в Бога

А Толик, вожак класса, за которым все мальчишки бегали, стал ко мне приставать с глупыми вопросами.

– Вы что, с Ленкой сдружились?

– Ну, общаемся, а что? – я чувствовал, что краснею.

– Да так, ничего. Ты смотри, нос-то не задирай, а то быстро сливу поставлю.

– Я не понял, ты про что?

– Да все про то же. С самой красивой девчонкой закрутил и думаешь, крутым стал?

– Крутыми бывают только яйца. А я каким был, таким и остался!

Мне захотелось закончить этот дурацкий разговор. Я сделал шаг, чтобы уйти, а он мне дорогу загородил.

– Ну и что дальше? – я внимательно посмотрел на него.

– Ладно, иди! Потом поговорим.

Я увидел, что навстречу идет Светлана Федоровна.

– Павлик! – окликнула она меня. – Тебя Лена ищет!

Толик злобным взглядом зыркнул на меня. А я, улыбнувшись, побежал искать Лену.

Вечером я решил рассказать про Толика маме. Мне было очень интересно, что она на это скажет.

– Ну, Павлик, ты задел его самолюбие.

– Как это, мама, я задел его самолюбие?