Ступенька одаривала не особо приятной прохладой, прикосновение к кости невинно убиенного хоботного странным образом успокаивало – Катрин поглаживала рукоять ятагана. Слоновая кость на рукояти уже чуть пожелтела, но оружие было в отличном состоянии и строго «по руке». С этим повезло. С остальным не очень, ибо понять, что происходит все так же трудно. Нет, не «все так же», а по-новому, но от этого ничуть не легче. Получается, что группа охотится за паранормальными явлениями?

Внезапное «гуль-хантерство»? И название у явлений идиотское, и сама версия не лучше. Зачем Вейлю этот худосочный покойницкий дарк? Вообще-то гули – дарки достаточно известные, в восточных сказках широко распространенные, и то, что и в реальности довелось столкнуться, не особо удивляет. Но гули – людоеды и трупоеды, а этот прижился при магсиль ас-султан, никого не жрет, сторожа подменяет, в меру сил способствует городскому здравоохранению. Понятно, прогресс не стоит на месте, сказочные существа вырождаются и перерождаются, рынок ритуальных и магических услуг ширится, а на вырученные деньги на рынке можно купить ослятины или что там цивилизованные гули предпочитают. Все это относительно понятно, но ничуть не объясняет, зачем экспедиции понадобилось хватать реликтового фейри. Хотя раз гули с могилами связаны, может, они способны нарисовать карту древних захоронений, или, к примеру, вывести прямиком на дивную нетронутую гробницу? Тьфу, экая ересь в голову лезет. Если экспедиция работает строго «на себя», куда проще было добраться до гробницы покойного Тутанхамона и подчистить артефакты. Координаты известны, Говард Картер с лордом Корнарвоном до заветного проклятья только через сто двадцать лет доберутся. Нет, тут что-то иное.

Катрин захотелось на улицу. Мрачный магсиль ас-султан порядком надоел, душно тут во всех смыслах, еще хорошо, что страждущие дамы больше не заявляются, изощренной гимнастикой нервы зрителям не портят. Ритуал довольно дикий и крайне спорный с точки зрения санитарии. Но приказано ждать, значит, ждать.

Из «подсобки» пару раз донесся короткий взвизг гуля – надо думать, несладко несчастному дарку. Нешумные пытки – все равно пытки. Каковы бы ни были истинные задачи Вейля, мужчина он серьезный, и, скорее всего, своего добьется. Чем он так гуля напугал? Что за амулет?

В обмывочной возились с оружием и тихо проклинали злую наемническую судьбу – не ладилось у «Девять» с автоматом. Катрин подумала, что если нужна информация к размышлениям, то имеет смысл активнее общаться с горячо любимыми коллегами. Да и задница на ступеньках уже застыла.

«Цифры» размышляли над «хохом».

— Может пружина в магазине ослабла, подает плохо? – предположила Катрин.

– Пружины в нашей ситуации – слабое место.

«Девять» глянул нехорошо – разбирать «рожок» в неопределенной ситуации бдения в мертвецкой ему не хотелось.

— Если ты такая интеллектуалка, объясни, откуда гуль-мутант взялся? – счел возможным поддержать светскую беседу «Семь-Шесть». – Этого уродца ведь здесь не было, так?

— Точно не скажу, но болтают, что гули в воде живут. Не помню как по латыни, но в переводе звучит как «гуль болотно-проточный». Может и правда он из ванны вынырнул? Откровенно говоря, мне сверху не было видно, откуда он возник, – призналась Катрин.

Охранники посмотрели на корыто.

— Шутишь? Он только вдвое согнувшись там поместиться, – поморщился «Семь-Шесть».

— А если он этот… – девушка многозначительно повертела ладонью, изображая нечто вроде движений карася. – Емкость наверняка стоками с Нилом связана, а в этом гуле определенно есть что-то канализационное. Ну, мне так кажется.

Охранники посмотрели на темные трикотажные пальцы с полуосыпавшемися резиновыми «пипочками», потом младший глянул под корыто:

— Нет здесь никакого стока. Как это тварь могла…

Катрин хотела гордо заявить, что в стоках и канализациях разбираться не обязана, ее не на эту должность вербовали, но из «подсобки» выглянул шеф.

— Не убили друг друга? Вдова, присмотри за пленным.

Катрин проскользнула мимо начальства, и в этот миг Вейль коротко качнул подбородком.

В подсобке царила полутьма, гуль сидел на перевернутом ведре, башка низко опущена между острых колен, волосы висят до пола. Катрин встала сбоку, оценила состояние пленника: руки по-прежнему связаны за спиной, пальцы-глаза-уши на месте, хотя за уши поручиться трудно – их в сальных волосах не видно, да и раньше не наблюдалось. Но, похоже, «Спящий» обошелся без прямолинейного членовредительства. Чем же все-таки он так дарка запугал?

Насчет банки-пугалки можно было поразмыслить позже, пока Катрин смущал таинственный жест шефа. Понятно, это некое намекающее указание, но что собственно нужно делать? Шеф показал в сторону улицы. Надо ли вывести поднадзорного на свежий воздух, дать взглянуть на звезды и перерезать тощую глотку? Или наоборот: бдительно приглядывать за уличным направлением, дабы не ворвалась шайка гульских дружков-соучастников с решительными злодейскими замыслами освободить пленника? Или нужно взять да и отпустить худосочного? Кому он, прислужник мракобесных ритуалов, нужен?

Катрин смотрела на мракобеса, тот, исподлобья и очень жалобно, на надсмотрщицу. Вдова вздохнула и махнула на вырождающегося каирца рукой в смысле: были гули в наше время, а ты… недотепа. Дарк тяжко вздохнул и кивнул. Катрин присела перед ним на корточки. Гуль смотрел печально, на лбу у него виднелась приличная ссадина – смахивало на третий глаз, малость сбившийся налево. Но ятаганный глаз-то это ладно, вот в тех, что зрячие-настоящие светилось понимание. Знал гуль, что надсмотрщица таких как он уже видела, что не боится и вообще…