– Михаил в СИЗО. Любое слово в его защиту сейчас важно для дела. Эти слова можете сказать именно вы, – произнесла я уверенным и спокойным голосом, и меня тут же впустили.

Квартирка, где жила семья, была скромная, но чистенькая. Обстановка хоть и бедноватая, однако присутствовал ламповый уют. Мне предложили присесть и налить чай. От соседей я узнала, что семья небогатая. Мама Мария работала продавщицей, а отец Анатолий – слесарем.

– Все это дело сфабриковано. С нами говорил адвокат Миши. Сына избили. Он был запуган. Поверьте, он ни в чем не виноват, а оговорить мог себя со страху, как угодно, – сказала женщина и зарыдала.

Мария уверяла, что у ее сына алиби и в тот вечер он был со своей девушкой. Она рассказала, что в телефоне есть эсэмэс и звонки, которые могут это подтвердить.

– Проблем с девочками у него никогда не было. Он парень симпатичный, видный. У Миши была постоянная девушка. Все у них хорошо. А из него лепят второго Чикатило, – говорила она.

Я подошла к сервизу, где стояло фото Миши, посмотрела на его лицо, и меня будто кипятком ошпарили. Он был очень похож на тот самый фоторобот предполагаемого насильника, который заполонил город два года назад. Те же глаза, тот же нос, те же губы. Я почувствовала, как у меня затряслись руки.

Взглянув на мать Михаила, мое сердце сжалось от ужаса. Что чувствует женщина, чьего ребенка обвиняют в подобном преступлении? Я стояла в оцепенении, и мне не верилось, что я мило беседую с матерью монстра, сломавшего десятки жизней.

– Катя, но вы уж напишите все как есть. Ведь Миша ни в чем не виноват. Он ничего не совершил. Хорошо, Катюша, кызым [3] , – сказала она и посмотрела мне в глаза.

Я не нашлась что ответить и тихо угукнула.

«Может он и правда не виноват, а дело сфабриковано», – закралась мысль, когда я уже собиралась уходить.

На следующий день я отправилась в вуз, где работал Тавардин. Мне повезло, я попала в университет во время перемены и застала сразу нескольких преподавателей. Они охотно со мной общались и рассказывали о подозреваемом.

– Михаил Анатольевич – отличный преподаватель! У него дар объяснять. Он настоящее научное светило. Мы видели в нем будущего декана, – сообщила темноволосая дама, одна из коллег Тавардина.

Сотрудники были уверены, что его подставили. Весь университет стоял за Михаила горой. По отзывам людей, это мягкий, добрый и интеллигентный человек, никак не способный совершать то, в чем его обвиняют.

– Михаил Анатольевич из простой семьи: отец – слесарь, мать – продавец на рынке. Попался случайно! Совпало лишь то, что он на фоторобот похож. В милиции поняли, что парня защитить некому. Вот и решили повесить на него всех собак, – поделился со мной седовласый заведующий кафедрой, где преподавал Тавардин.

Больше всего я удивилась, узнав, что за Михаила вступились студенты. Они даже сбор на адвоката организовали. Причем деньги попросили вычесть из стипендий. Девушки рассказали, что вел он себя прилично и держал дистанцию. Никаких томных взглядов или намеков на близость.

Я продолжила копать дальше. Следующими по списку были соседи Тавардина. Но как и коллеги, они отзывались о нем только положительно.

– Парень добрый, отзывчивый, всегда выручал, если кто просит. Он подрабатывал слесарем вместе с отцом и помогал соседям, если у кого что-то сломается. Миша тихий, спокойный, никогда даже голоса не повысит. Ну, не мог он убить, – рассказала соседка.

Тогда я села за соцсети и принялась искать одноклассников и однокурсников преподавателя. Нашлись они быстро, поскольку я знала и вуз, и школу, и возраст. Однако говорили все примерно одно и то же – добрый, тихий, спокойный, никакой агрессии замечено не было.

Мне стало казаться, что следствие действительно может ошибаться. Ведь зачем Тавардину убивать? И как настолько положительный человек может оказаться маньяком? Пазл никак не желал складываться. Но и не давал покоя тот факт, что Михаила могли избить и заставить дать признательные показания. Я решила позвонить тому самому оперативнику, который участвовал в задержании. Он единственный из всех силовиков охотно шел со мной на контакт.

– Алексей, здравствуйте. Я была у родителей подозреваемого. Они сказали, что сын при задержании был избит. Что вы можете сказать по этому поводу? – Я не стала ходить вокруг да около и спросила сразу.

– Могу сказать, что это глупость. Его осматривал врач. У него только следы от наручников и царапина. Как думаете, это мы его царапали? – сообщил он.

Дальше оперативника как прорвало. Алексей принялся сыпать фактами и доказательствами, которые были у силовиков. Он рассказал, что топор Тавардина осмотрели эксперты и пришли к выводу, что инструмент тщательно вымыт. Но на деревянной рукоятке остались частицы крови. И уже точно известно, что это кровь погибшей Любы. Одежду, в которой был подозреваемый в день задержания, сразу изъяли и сдали на экспертизу. На брюках тоже обнаружили кровь последней жертвы.