Стихи, навеянные творчеством Сальвадора Дали
вернуться

Богапеко Галина
Шрифт:

Прошу себя остановиться. И не входить в каждое стихотворение, лишь оставить приоткрытой дверь… Входите!.. Ведь там, за дверью, такая симпатичная и притягательная «вечность в пыльнике пыльного цвета», и «Лилит и Адам», проросшие в одном гигантском цветке, и Та мистическая «Га л а Дали» – загадка и тайна любви и доли, «падший ангел» – но «белый ангел», и его не боятся дети, и автор взывает: «Снимайте, снимайте любимых детей» – «и с ангелом белым снимайте любимых детей…» И именно детским дыханием, детской картиной завершает Галина Богапеко поэтический оркестр своего волеизъявления:

Шум воды, простора, глубины,пустоты в рапанных перепонках,В небесах волшебные челныВ белых рафинадных рубашонках…

«В чём же детскость?» – спросит, быть может, самый искушённый читатель. В том-то и детскость, что она – в одном слове, ну или в двух – которым замены нет и не будет, потому они – вечны.

«Рафинадные рубашонки» Галины Богапеко – изумительная классика поэзии.

Торжество и бесконечность врачующей нас Жизни.

Елена Воронова,

член СП России, член-корреспондент

Академии литературы РФ,

кандидат филологических наук,

заместитель главного редактора журнала

«Вестник Российской литературы»

Он – множество икс

(Эксперимент ропалический)

Гармоничный секстет

Лёгкие пальчики листьев играли на воздушном кларнете,И гусеница свисала на чудодейственной нити,И жизнь замирала в спектральном значении света,звука и цвета, в предвосхищении открытия.И лишь уловима, лишь различима окружность орбитыВ ожидании звучания гармоничного секстета —Жужжания жука, дятла тука, шелеста самбука [1] ,Всплеска рук Сидни Хука [2] с виадука [3] ,Отголоски мистического – неосознанные молитвы хрупкие.От звука заколебался воздух, всё разрушила – базука…

1

Самбук, самбука – бузина.

2

Хук Сидни (1902–1989) – американский философ-идеалист.

3

Мост через ущелье, железнодорожные пути и т. п.; путепровод.

Пока свет звезд небесных не погас

Расслабься, вспомни о хорошем,

Впусти поток счастливого момента

Из разных ручейков, рек, и морей,

и океанов.

Пьяней от счастья, выйдя из сансары [4] ,И путь в нирвану [5] Покажется короче, но длинней,Когда уже – по ней.И в ней, без тараканов в голове,Ты ощутишь всю прану [6] В торжествеСеми цветов. И сказочный МорфейТебя, покачивая на руках-волнах,Внесёт в тот сон. С улыбкой на устахТы встретишь в «Городе любви» его,О ком скучала целый месяц,Он там, он словно божество.Парящий в светлом поднебесьеПегасБлагословит на счастье вас,Пока вы вместе,Пока свет звёзд небесныхне погас…

4

Сансара (санскр.) – перерождение, круговорот, блуждание, прохождение через нечто, одно из базовых понятий индийской религии и философии.

5

Нирвана – понятие, которое обычно связывается с состоянием освобождения от страданий, свойственных бытию в сансаре.

6

Прана (санскр. – «дыхание жизни») – в индийской мифологии этим термином обозначается живое, жизненное начало в теле человека, т. е. душа.

«Когда-то это тоже было»

Рискнуть собой, чтобы раскрыть себя,Как раковину на песке горячем…Мы зрячие, не в этом ли беда?«Вперёд смотрящие»в иллюзии всегда.Иллюзия сегодня в настоящем.Всё было, и, что будет, тоже было,Восьмёркой повторяя ход событий,На принтере размножим все открытия, —Всё было, и, что будет, тоже было.Вот раковина створки приоткрыла —Жемчужина! И блеском озарило!Восторг! —«Когда-то это тоже было». —Тогда в необозначенный нам век,При полнолунии, вдруг лунный светтекучим сталИ в море падал, словно с горки,И попадалв распахнутые створкиЖемчужных раковин, и каменел,И перламутром обрастал, белел,сиялИ превращался в маленькие луны,В жемчужины для благородных юных,Для светских дам, для баловней фортуны…Вот раковина створки приоткрыла —Жемчужину ворона проглотила,Не каркает, уже заговорила:«Всё, что случилось, кар-р-р, – всё тоже где-то было…»

Мойры [7]

…всё, что у нас происходит,

Ведает Мойра и всепостигающий разум Зевеса.

LIX Орфический гимн
Закрываю глаза и вновь вижу берегИз мифической древней сказки,Он у моря не южного, не северного,Иллюзорного моря в старой оснастке.Там у моря три мойры в прозрачных платьях.И кого-то они судьбой восхитят,Остальные слезами им заплатятЗа печаль, вереницу сердечных утрат.Мойры у моря, их суть обозначена —Прядут нить судьбы, Зевсом назначенной,Прядут и поют, полнят музыку сфер,Напротив священной, из древних, шхер.Мойра Клото —нить жизни плетёт,О настоящем песню поёт.Лахесис-мойра проводит нить —Превратность судьбы не отделить,Поёт о прошлом, кропя слезами.Мойра Атропос —Жизни нить обрезает,О будущем песню поёт.Всему свой черёд,А Зевс наблюдает.Что может быть слаще музыки сфер,Страшнее гадюк из тёмных пещер?И кажется, неотвратимость рока —Укорот жизни, по судьбе – одинока…О всемогущие мойры, у моряСколько несчастных мыкают горя?Здесь, на волшебном святом побережье,Нет им спасенья, нет им надежды.Но скоро,но скоро рассеются тучи,И мойра Тиха, богиня случая,На краешек берега с неба сойдёт,«Неотвратимость» на нет сведёт.Богиню случая, счастья, удачиДали на холсте в тени берега прячет.Но я её вижу, я чувствую день,Когда Тиха-мойра покинет тень,Переиначит нашу судьбу —Кружева обратит в песочную пыль.Ведь когда-то ковыльПел в степи на ветру,Что-то древнее пел, и шумел, и качался.Где-то счастья предел,Где-то город в удел,Где-то время, с которым не время расстаться.Где-то мойры у самого синего моря,Где-то сказки у дальних его берегов,Где-то чьи-то истории у моря теснятся,Где-то волны,отлитые серебром,Где-то дивные сны кому-то снятся…

7

В римскую эпоху мойрам соответствовали три богини судьбы – парки: Децима (Лахйсис), Нона (Клоту) и Морта (Бтропос).

Свет в голубой оболочке

У меня, у менял серебра и у кошки линялойНет седла, оседлать рысака и судьбину упрямо,И с рожденья Адама,И с момента зрелого яблока в райском садуЯ иду по ступеням, давно по ступеням с базара,Я устала, устала, а ноги идут и идут.Я б лакала, как кошка, из молочной реки Сенегала,Я б носила кольцо и в ушах, и в носу, на губе.Я б по Африке вместе с жирафом шагала,Обвенчалась с природой и забыла б совсем о тебе…Но картины Шагала и сны в голубой оболочке,Гениальный абсурд обожаемого Дали,Незабвенны до смерти Пушкина страстные строчкиО любви, о любви, о любви,О бессмертной любви.