Идти, бежать и спотыкаться;Споткнувшись, падать и вставать;Вставая, не со зла ругаться,В конце упоминая мать.Конечно, падать очень больно,Но время всё ж торопит жить.И так спеша, непроизвольноУходит время. Но как быть?Идти, бежать, не спотыкатьсяИ время никуда не гнать,Чтоб после с болью не ругаться,Не впутывая в ругань мать.
Лермонтов
Злой гений с грустными глазамиЛюдей пороки выявлял,А между добрыми деламиВ себе он зла не замечал.Среди людей жил одиноко,И гордостью был полон дух.Играл друзьями он жестоко,К предупрежденьям их был глух.Поэт!.. Его печальны мысли:Печальны в прозе и в стихах,Они из адской муки вышли —Им возвратиться вновь никак.Злой гений с грустными глазамиВрагов же дружбу не ценил,Зато друзей вражду стихамиПоэт зло, гордо возносил.Смеясь (смеялся звонко, едко),Всё видел из небытия,И потому поэт так редкоСчастливым видел сам себя.Увы, недобрый покровительПоэта на земле берёг,И вдруг его подземный жительОт худшего предостерёг.
«Рисуй, что мило сердцу моему…»
Рисуй, что мило сердцу моему!Гори, пылай, моё воображенье!Открой другим, моё произведенье,Всё то, что мне известно одному…Читай, читай, мой друг, труды поэта!(Он будет благодарен вам за это.)Его труды вне времени живут…Гори, пылай, моё воображенье!И в ком-нибудь (живое провиденье!)Стихи вновь в сердце чувства разожгут.
«Ах! Женечка-Евгения…»
Ах! Женечка-Евгения,Люблю с тобой шутить —Лукавые мгновенияКак хочется продлить!В тебе, когда шутливая,Нрав робко шаловлив.Весёлая! игривая!А цвет лица стыдлив.Ах! Женечка-Евгения,Мне нравится с тобойЛукавые мгновенияЛовить из скуки злой.Но ты, когда бодливая,Стыдишь меня, грубя.Смиренная! Строптивая!Так злится на себя.Ах! Женечка-Евгения,Дари, дари мгновения!..
Сожжённая рукопись
Дрожащая рука коварноПредать решила рукопись огню: Стихи написаны бездарно. Пустую мысль я прочь гоню, Но так бессмысленно и тупо, Смотрю неистово и глупо (Вот и с ума сойти готов), Как белый лист, чернея, тает, Как строки синие стихов Темнеют: жар их выжигает, Как серым дымом увядает Душа поэта – строки слов. Ничто не жаль, но очень больно. И отчего? И почему? Откуда знать мне: не пойму! Рука коварно, своевольноПредать посмела рукопись огню — Горю с тем сам, но мысль храню… Уж пепел хрупкой сединою Лежал передо мной, дыша. И я нетвёрдою рукою Коснулся до него, дрожа…
В час
В час молитвы мусульманскойГорец тих в самом себе:Предан он своей судьбе,Жизни нравственно-гражданской.В час смиренья и покояСердце искренно живёт,И молитвенно поётГорец, на коленях стоя.В час мольбы и песнопеньяМир царит средь мусульман.Петь чудесно дар им дан,Жизнь дана им в Проведенье.
«Я видел, знал красавиц стройных…»
Я видел, знал красавиц стройныхИ глупых, и безмерно умных.На вечерах развратных, шумныхСебе я находил достойных.Их речи были откровенны,Коварны мудростью своею(В стихах их передать не смею),А взгляды остры и надменны.В любви горячих и холодныхКрасавиц я отвергнул много.И я любил красавиц строго,Любил консервативных, модных.Любил и нервных, и спокойных,К губам их жгучим прикасалсяИ бессердечно обжигался…Я видел, знал красавиц стройных.
Кинжал
Я не могу тебя назватьНи другом, ни врагом моим.Умеешь холодно сверкать,Когда в горячке зло творим.Кем выкован ты? и зачем?Стеречь покой и враждовать.Народ Кавказа уважатьПринудил очень многих тем.Ты мне не враг, ты мне не друг,Но можешь пригодиться вдругТы в час опасности моей,Сверкнув коварностью своей.
