Уже прошло больше года, как закончилась война. Возвращались в родные места парни, мужчины фронтовики. Не шуточные страсти стали разгораться в деревнях и селах, наверно и в городах. С одной стороны, изголодавшиеся по женскому вниманию безответственный, эгоистичный мужской пол, парни, мужчины. С другой стороны, истосковавшиеся, а некоторые даже еще и не познавшие мужской ласки, девки вековухи кричат:

– Дайте хоть попробовать, что это вообще такая за любовь. Замужние:

– Это мое, не тронь, на чужой каравай рот не разевай. Вдовы:

– Мой муж погиб, защищая родину за счастье всего народа, а я тоже хочу быть счастливой. И те, и другие, все желают тепла и счастья. У женщин жажда мужского крепкого плеча. Мужчины женских жарких объятий. Короче начался полный бардак. Каждый тянет одеяло счастья в свою сторону, в результате, всем холодно, все одиноки и все несчастны.

Мужчины как переходящее красное знамя, бессовестно переходят то в одни жаркие объятья то в другие. А женщины как беспризорные, брошенные дети ищут тепла и защиты, переходят от одного плеча к другому, забывая свою гордость и честь. В результате получается полный бардак в семье, в селе, в стране. Все переплелись, все пере любились, как змеи в одной большой коробке под названием жизнь.

Так война искалечила не только здоровье физическое, отняла жизнь любимых и дорогих сердцу людей, она искалечила души и судьбы, исказила нравы, честь, совесть, достоинство людей на многие поколения вперед.

В деревнях и селах каждый человек был на виду, каждого знали с самого раннего детства, кто были его родители, родители его родителей, прабабушки, прадедушки, знали его корни, что он за человек, на что он будет готов в своей будущей жизни.

Потому все и бегут в города, мегаполисы, чтобы затеряться там в толпе. Потому, что в толпе все ровны, потому что никто не знает кто ты, когда ты в толпе. У толпы единое сознание, но каждый там одинок. В толпе можно скрыть все свои пороки, злость, зависть, жадность, предательство, ханжество, трусость, тупость.

Тася каждый день ходила на работу на почту, она с нетерпением ждала заветного письма. Наконец, дней через десять, перебирая письма, она увидела письмо Антона Палеванова к его тетке. На конверте был обратный адрес отправителя, город Саратов, улица и дом ее любимого.

Хотя Тася еще никогда и нигде не была кроме своего поселка и ближайших деревень, зато у нее была решимость и сильная воля к победе, а главный двигатель – сильная, страстная любовь, которая могла свернуть горы, как она думала. А еще сильная женская боль, унижение, обида.

Ей нужно было посмотреть в его бесстыжие глаза и излить весь свой гнев, обиду, разочарование и боль, которую он ей причинил, да и другим девушкам с ближайших деревень. Сказать, какое он ничтожество, мразь и тварь.

Тася записала его адрес на листочке. Разнесла письма по адресам, взяла расчет на почте, написала маме короткую записку:

– Маманя, прости свою непутевую дочь. Ты меня поймешь, ты тоже была молодая. Таисия. Она взяла деньги только на дорогу и на первое время, остальные положила на записку, взяла сумку с документами, посидела на дорожку. Дома никого не было. Мать на работе, дети в школе, Лидочка в садике, провожать, уговаривать и плакать было некому. Она мысленно попрощалась с семьей, родными.

– Помоги мне Господи. Вышла из избы и пошла не зная куда, на встречу своей судьбе. Она шла по широкой дороге поселка, потом пошли поля, поля, с набухшими полными колосьями. Тася присела на корточки, гладила колосья руками, подносила их к лицу, к губам.

– Каждый колосок отдельно, это отдельный человек, живущий на нашей земле. Когда он один, его можно сломать, вырвать из земли, тогда он засохнет, пропадет, а когда их много-это уже поле. Дождь, ветер, ураган, засуха ему не страшны. Каждый колосок клонится друг к дружке, друг дружку спасает и поддерживает.

– Так и люди на земле, как бескрайнее поле до самого горизонта, конца ему не видно. И в этом огромном бескрайнем поле жизни, есть один маленький колосок, которого зовут Таисия. Его не видно в огромном поле, как в огромном море капельки, как песчинки на берегу огромной реки. Но когда нас много, то мы поле, мы море, мы барханы в пустыне, непобедимая армия, дружная семья, тогда мы сила.

Тася плакала, она прощалась с полем, с колосками, с птичками, летающими над бескрайними полями, с ласковым теплым ветерком, с тишиной, зависшей над полями, со шмелями, бабочками, кузнечиками, стрекозами, и еще с чем-то, чего она пока еще не знала с чем.

Просто ей было грустно, страшно. Ей совсем уже не хотелось прямо сейчас уезжать в эти сентиментальные минуты. Она и сама не понимала зачем она это делает. Как будто кто-то невидимый схватил ее за шкирку, вытащил из дома. Даже сейчас ее кто-то торопит, толкает в спину, говорит:

– Ну все, хватит эти слезы, сопли, вставай, пошли. Время не ждет, тебе нужно идти только вперед, нас ждут великие дела. Нам нужно мстить в конце концов, ты что забыла, дура.

Любопытство одержало верх над страхом. Ей уже хотелось своими глазами увидеть, как это там в большом городе, как там живут люди. Что это за жизнь там в большом городе