– Почему некому? Я всегда с тобой рядом.

– Видел бы ты своё лицо, когда я пыталась рассказывать о наших походах к врачам. Ты зевал или делал такую гримасу, как будто ничего не хотел об этом слышать. Уже через десять минут ты забывал, что сказал доктор.

– Ты преувеличиваешь.

– Нет.

– Я вырубался на ходу.

– Вот поэтому я тебе и не говорила всего этого. У меня не хватало сил что-либо делать ночью. А утром я вставала и первым делом открывала эту долбаную тетрадь. Я ненавижу её. В ней моя боль. Часть меня осталась на этих страницах. Пожалуйста, выброси её. Да, болезнь не ушла сама. А выявленные нарушения уже не важны. У нас здоровый, обычный мальчик.

– Понятно. А учебники зачем выкидывать?

– Чтобы не подташнивало от воспоминаний, как я отсыпалась и отдыхала в декрете.

Вышла. Я слушал, как она сдирает противные зелёные обои на кухне, и к ней не спешил. Даже не помню, что мы тогда поклеили. Главное, что старые безвкусные рисунки на фоне болота больше не попадутся мне на глаза.

Несколько секунд я раздумывал и всё-таки бросил её труд в пакет. Летопись самого сложного периода нашей жизни лежала рядом с вещами, которые по недоразумению прожили долгие годы в квартире.

Снова вчетвером на кухне. Опять неловкие паузы и выжидание. Всё так же душно и тесно. Только теперь на столе много свободного пространства. Несколько тарелок с закусками, бутылка вина, коньяк, ваза с розами – подарок матери. Я рад, что жена обошлась без скатерти. Когда мне нечего сказать, люблю разглядывать созданные природой кольца на охристом спиле дуба, превращённом заботливыми плотницкими руками в богатырский стол.

Аппетита нет ни у кого. Молодые явно волнуются, не торопятся переходить к сути. Даже влюблённый взгляд девушки померк из-за напряжения. Я следил за эволюцией их смущения и размышлял, о чём, кроме решения жить вместе, свадьбы или беременности, услышу через несколько минут. Ничего не придумал. Меня бы устроили даже три опции сразу, а вот жена будет грустить в любом случае. Наконец-то решились.

Конец ознакомительного фрагмента.