Более того, сами люди могут думать, что пришли за бодростью, но она улетучивается через два дня, если на самом деле они пришли не за ней.

Коуч вовлекает клиента в модерацию разговора, чтобы он был не только властной фигурой и экспертом своих дискурсов. Внутренняя мотивация возникает, когда клиент узнает больше о своей субъективности. И эта внутренняя мотивация, конечно, влияет на внешнюю.

А что же объективная истина? Она все-таки существует? Иногда. Но чтобы ее найти, нужно сначала хорошо понять себя и то, сквозь какие светофильтры я вижу реальность.

«ЛЕОНИД КРОЛЬ – МАГ, кудесник и волшебник! Он читает людей, видит их насквозь, он так проницателен, что с ним не надо МРТ». Конечно, я совершенно согласен с этими отзывами, и с удовольствием возьму втрое больше денег с тех, кто в них поверит. Ну, а если вам уже известно, что волшебников не существует, то я со вздохом вернусь к прежней цене, немного поворчав на то, что вас не проведешь.

И все же «читать людей как книгу» очень хочется, это неизбывное человеческое желание. Хочется вам, хочется мне, хочется всем, кто работает с людьми. Вопрос в том, зачем это делать и что мы будем готовить из полученных знаний в нашем экшн-коучинге.

Клиент во время сессии проявляет себя на нескольких разных уровнях.

Идеомоторный уровень – самый тонкий и глубокий, это очень мелкие, порой незавершенные и всегда неосознанные действия: вот по лицу пробежала тень, вот микро-гримаска, поднялся угол рта, человек пригладил волосы. Отблески эмоций, которые даже не доходят до полного внешнего проявления.

Невербальный уровень – все, что клиент сообщает нам не словами, а действиями, выражениями лица, позой, положением в пространстве. Отодвинулся, нахмурился, улыбнулся, голос стал выше, темп речи – быстрее; взвешивает слова; что-то вспоминает.

Вербальный уровень – то, что клиент говорит, включая выбор слов для описания.

Уровень событий – то, о чем клиент рассказывает. Особенно важно, если какой-то событийный узор повторяется несколько раз.

Считывая эмоции клиента, мы смотрим на все эти четыре уровня одновременно, но не анализируем их, а воспринимаем целостно, как я выражаюсь – аналогово. Например, мне рассказывают о повторяющемся паттерне обид и разочарований, а лицо и голос клиентки напоминают мне мою дальнюю родственницу, которая копила обиды (и даже ее болонка выглядела похоже на хозяйку – скорбный рот и грустные глаза). Это субъективная ассоциация, которая не обязана быть верной. Но вот за пятнадцать минут разговора клиентка успела дважды нахмуриться и дважды выразить легкое, корректное недовольство. Это уже три уровня проявлений, которые совпали друг с другом. Меня подмывает спросить клиентку, какой породы ее собачка, или какую собаку она бы завела – и, как ни странно, выясняется, что она давно мечтает о маленьком породистом друге, только боится, что не сможет за ним ухаживать.

Может ли такое «импрессионистическое» видение подвести меня? Конечно, может, но я и не отношусь к нему как к истине. Я делаю эскизы, которые потом можно подтвердить или уточнить, проверить у клиента, задать ему вопрос, отзывается ли мое видение. Но без «импрессионизма», без личных ассоциаций, только методом рационального коллекционирования фактов, ничего не увидишь. Чтобы ваше аналоговое чутье включалось лучше и было вернее, нужно вне сессий «коллекционировать» людей, вглядываться в них, сравнивать, подмечать особенности, связи невербалики с характером и событийным рисунком. Но даже если ваше видение очень смутное, не выплескивайте эти впечатления и ощущения, они ценны, даже если вы не знаете, на чем они основаны и почему пришли вам в голову. Наблюдайте за клиентом и за своими ассоциациями по поводу него. Может быть, это будут картинки не о ваших знакомых, а о персонажах книг, фильмов, мультфильмов, комиксов – это тоже полезно, ведь авторы любого произведения, так же, как и мы, занимаются коллекционированием похожего.

Но идти надо не от общего к частному («этот человек вообще вроде бы похож на моего дядю»), а от частных проявлений.

«Если я увидел общее, мне не так интересно частное», – говорят некоторые коучи и психотерапевты. Это все-таки гордость, соблазн зачислить клиента в некую учебную школу и понять, как это устроено с точки зрения концепции школы. Важнее разговаривать по-человечески, ничего не знать и искать каких-то других маркеров, которые бросятся в глаза. Эти маркеры – не про большие течения. Маленькие детали более ценны.

Например, однажды, встречая человека мельком, я не мог отделаться от ощущения, что он переживает какое-то горе. Он ничем не выдавал, что это так, не был грустным, не говорил о личном. Но моя априорная чувствительность, которая есть у каждого из нас, сигнализировала мне чувственным узнаванием: этот человек переживает горе. Задним числом (спустя месяцы я узнал, что в те дни у него умер отец) можно проанализировать, какие признаки привели меня к этой мысли, но то будет ложь. Чувственное узнавание растет само по себе, а не интеллектуальным усилием. Мы «обнюхиваем» другого человека, а дальше лишь пытаемся описать запах. В случае с горем я мог бы приблизительно описать это как некое замирание и высыхание, сходство человека с неодушевленным предметом, чуть большую сутулость, «замкнутость контура тела внутрь», ощущение зябкости. Маленькие жесты, маленькие гримасы, которых я не запомнил и даже не отследил сознанием – но которые сложились у меня в целостную картину переживания этого человека. В сессии же мы идем по этому запаху и собираем к нему дополнительную фактуру вопросами и наблюдениями.