Под ноги излишне активным покойникам из рук любительница алхимии и библиотечных знаний полетела парочка плотно закупоренных пузырьков, с дребезгом разбившихся о ступеньки. Из первого вылилась какая-то ярко-зеленая субстанция, мгновенно расплывшаяся во все стороны здоровенной лужей, а вот второй выпустил лишь каплю черильно-черной жидкости, однако от контакта с ней первое вещество взбурлило и поползло во все стороны клубами вязкой и липкой бурой пены. Секунды три или четыре сия дрянь все еще оставалась достаточно податливой, чтобы легионеры могли продвигаться вперед, пусть и рывками, а потом она застыла окончательно, сковывая ноги мертвецов. Перекрыть своими составами бывшей блондинки удалось лишь половину лестницы, но остаток вполне успешно заблокировал вооруженный громадной секирой полуорк, которого с боков подпирали наемники-риамцы. Причем их оружие оказалось смазано какой-то жидкостью, прочно прилипшей к металлу, источающей мягкий белый свет и действующей на оживленные темной магией трупы словно горячая вода на рыхлый снег. Даже если тот же топор не попадал по башке очередной цели, а просто проносился в воздухе рядом с нею, то иссохшая плоть начинала стремительно слезать с обугливающихся и трескающихся костей. Зарабатывающие на жизнь не самыми безопасными и законопослушными способами обитатели страны, где правят вампиры, отлично умели бороться с теми, кому давным-давно положено лежать в могилах. Громадная секира порхала в руках Грога словно невесомое перышко, с небрежной легкостью обрезая древки пик, а если она обрушивалась сверху вниз на противника, то могла рассечь того от головы до пояса. Потерявшие свое основное оружие мертвые легионеры доставали из ножен на поясе короткие ржавые мечи, продолжая идти вперед и прикрываясь щитами, однако им по сравнению с оппонентами заметно не хватало скорости реакции и четкости движений. То и дело сжимаемый живой рукой клинок врубался в старые доспехи, за которыми уже лет двести никто толком не ухаживал, умело рассекая сочленения или метя в голову, без которой данный вид нежити функционировать не мог. И если у лезвия, покрытого каким-то клейким аналогом святой воды, получалось пробиться сквозь сплошной слой ржавчины, то в двух случаях из трех полученные повреждения либо ограничивали боеспособность покойника, скажем лишившегося какой-нибудь руки по самое плечо, либо вообще его уничтожали.

Дрейк, руководивший заслоном, последовательно долбанул меня молнией, какой-то сетью из черной пыли и небольшим облаком отравы, будто прилипшем к голове…Ну, на те полторы секунды, которые этой гадости потребовались, чтобы быть усвоенной. Однако, результат от действий чар все же был — глаза начали слезиться и жечь, будто в них перцовым аэрозолем брызнули, да и носоглотку слегка припекло. Впрочем, судя по перекошенной морде крылатого ящера и его же заметно подрагивающим от нагрузок коленям, как минимум от последней своей атаки он ожидал куда более впечатляющего эффекта.

— Да что ты, блять, вообще такое?! — Вспылил, похоже, искренне возмущенный моей неубиваемостью ящер, и эта эмоция стала последней в его жизни. За его спиной словно из воздуха соткалась эльфийская шпионка, ожидаемо умеющая не только резать глотки в прямом боестолкновении, но и пробираться куда ей надо не попадаясь на глаза окружающим. Куда именно она ударила, мне было не видно, однако покрытый чешуей крылатый гуманоид рухнул лицом вперед словно подрубленное дерево, и контроль этому противнику уж точно проводить не требовалось.

— Добивай их! — Азартно заорал Тырн, отшвыривая пинком в живот очередного мечника, который подобно многим своим коллегам изрядно подрастерялся после того, как заслону не удалось уничтожить нас первой же атакой, и теперь не столько думал о победе, сколько пытался уцелеть.

— Не занимайтесь ерундой! Нам некогда тут возиться! — Оборвал его я, начиная одного за другим выбивать мертвых легионеров энергетическим осушением, благо метатели дротиков без своего командира повторить убийственный залп вряд ли бы смогли. Да и вообще в большинстве своем уже пытались отступить вверх по лестнице, да только не так-то просто было пройти мимо Цералии, не испытывающий к противнику ни жалости, ни снисхождения. Впрочем, у парочки счастливчиков получилось — один использовал какую-то версию не то телепортации на короткие дистанции, не то многократного ускорения, а второй просочился в стену, пусть и не полностью — снаружи осталась одежда, оружия и отброшенный хвост…Причем точно отброшенный самостоятельно — по задницам эльфийка вроде бы никого не рубила, предпочитая метить в шею, а если та недоступна — в голову или грудь. Может, такова была цена за использование навыка? Или просто инстинкты ящера взяли свое… — Как можно скорее пробиваемся вниз, к зданию уже должна стягиваться как минимум половина всех тех солдат, которые только есть в этом гребанном городе…

Здание содрогнулось, как будто в его стены где-то наверху, причем не сказать, чтобы очень далеко от нас, ударило что-то очень быстрое, прочное и тяжелое. Ну, вроде паровоза или хорошенько разогнавшегося грузовика. Затем, секунд через пять, оно сделало это еще раз. Не следовало быть гением, чтобы догадаться, что это значит. К месту переполоха прибыл наместник своей собственной драконьей персоной. Вник в обстановку. И теперь рвется к камерам с ценными пленниками, наплевав на целостность тюрьмы, возможно даже круша её стены и перекрытия собственной головой. Причем между нами и ним не сказать, чтобы сильно много преград — большую часть пути-то мы проделали по удобному прямому коридору…

— Валим! — Первой вникла в суть происходящего Шана и на максимально возможной скорости поскакала вниз по ступенькам, бестрепетно наступая даже на те обрывки мертвых легионеров, которые все еще пытались шевелиться, цепляясь за последние остатки своей не-жизни. И, надо признать, несмотря на некоторый риск поскользнуться или оказаться укушенной, её поступок был более чем логичен и не повторить его стало бы настоящим преступлением против инстинкта самосохранения и здравого смысла!

На ходу залечивать раны, полученные в результате обстрела дротиками, было очень неудобно. Целительное зелье, которым я на них плескал, так и норовило то впитаться в одежду, то стечь вниз, то просто размазаться по здоровым участкам кожи из-за работы мускул…Однако, сеанса надругательства над медициной, безжалостно разбазаривающего имеющиеся запасы лекарств в обмен на уменьшение боли и остановку кровотечения и я не прекращал и хода не сбавлял, подгоняемый периодически раздающимся где-то сзади грохотом, сыплющейся с потолка пылью и дрожанием стен. Хорошо еще, что раны мои были хоть и весьма многочисленны, но не очень глубоки, в большинстве своем напоминая скорее глубокие царапины. Сказала свое слово броня, не слишком высокие навыки и физические кондиции метавших свои снаряды тюремщиков, а также плотность тканей, уже сейчас больше похожих не то на сыромятные ремни, не то на сухое дерево, чем на нежную и уязвимую человеческую плоть. А еще лучше было отсутствие новых неприятных сюрпризов на пути к самым нижним ярусам тюрьмы нам так и не встретилось, первый заслон стал же и последним…И это было логично. Рамвит — не столь большой город, дабы иметь казематы на десяток тысяч персон и соответствующий им штат охраны. Я бы даже сказал, с учетом масштабов населенного пункта, площадь данного исправительно-карательного заведения даже избыточна, видимо гномы заложили её «на вырост» планируя лет так через тысячу воздвигнуть тут настоящий мегаполис…Или просто риамцы перепрофилировали под свои нужды какой-нибудь бункер, где предполагалось пережидать нападения вражеских армией и прочие катастрофы. Или особняк, построенный в привычном коротышкам заглублено-сверхзащищенном стиле. Впрочем, нельзя и сказать, что мы никем не замеченные в мертвой тишине, ведь на нас взирали сотни глаз, и к этим глазам обычно прилагались все остальные части тела, включая громко кричащий рот

— Эй, вы кто! Вы же не стражники?! Выпустите нас!

— Откройте дверь! Бля буду, отплачу честь по чести! Да меня тут каждая собака знает — я свое слово держу!

— У меня есть деньги! Много! В тайнике! Я все отдам, только помогите мне выбраться отсюда!

— Сестра! Мы с тобой одной крови! Сестра! Подожди! Остановись! Ты не можешь бросить нас здесь! Сестрааа!!!

Административные части тюрьмы, где было светло, тепло, сухо и чисто, быстро сменились холодными, грязными и мрачными коридорами, наполненными смрадом грязных тел и нечистот. Редкие-редкие магические светильники едва-едва разгоняли мрак, открывая вид на идущие слева и справа каменные мешки, имеющие вместо одной из стен решетку и довольно плотно забитые народом. Особенно много среди узников оказалось ниссов, взывавших к Шане и тянущих сквозь прутья руки, покрытые свалявшимся мехом. Видимо чем-то оккупационной администрации пушистые нелюди не глянулись…Или просто у них можно было много чего отжать, не вызывая особых возмущений и восстаний среди в основном человеческого населения города. И большая часть заключенных отчаянно хотела свои камеры покинуть, видимо не особо доверяя правосудию грешащих людоедством ящеров и опасаясь стать не просто рабами, а расходниками для каких-нибудь темных ритуалов или живыми консервами. Ну а мы шумящим узникам помогали по мере сил, открывая засовы или ломая замки на бегу ударами клинка. Не сбавляя темпа передвижения удавалось освободить лишь примерно десятую часть помещенных в камеры людей и нелюдей, однако я надеялся, что выбравшиеся наружу типы помогут своим собратьям по несчастью. Ну а нет — не повезло…