— Главное — не обманывай мистера Коула. Не вреди. Не мешай. Целенаправленно не зли.

— Что еще? — Я ждала её совета.

Она на секунду задумалась и начала инструктаж:

— Мистер Коул не любит подвыпивших женщин. Ни в коем случае не веди себя “подшофе”. И не веди себя инфантильно. Ну, знаешь — с закатыванием детских истерик, претензий, обид. Он терпеть этого не может.

— Хорошо бы не переступить черту. У меня нет права на ошибку.

— Согласна. Эмоции через край — плохо. Но это не про тебя, — улыбнулась она, бросая взгляд и на мое лицо, и на мой наряд. — Уверена, ты найдешь золотую середину. Найдешь баланс.

Я улыбнулась. Джу была права, каждый день я балансировала на канате над пропастью.

— Это лучше, чем блокировать себя или надеть маску безразличия, — между тем продолжала она. — Мистеру Коулу все равно. А вот ты в этой маске, возможно, упустишь что-то важное для себя. Если ты заинтересовалась, то это нужно прежде всего тебе.

Я вновь бросила короткий взгляд на соперницу, любезничавшую с Коулом и Роддом, и внезапно ко мне пришла странная мысль. А не Ирина ли мне подбросила жучок, чтобы убрать конкурентку с дороги?

Я перевела взгляд на Джу и решила продолжить этот разговор по душам.

— Как ты думаешь, Ирина знает о способностях мистера Коула?

— Возможно, — задумчиво покачала головой она. — А почему ты спрашиваешь?

— Она могла бы как-то подставить соперницу, чтобы убрать её с дороги? — аккуратно спросила я, а Джу бросила взгляд вниз и покачала головой.

— Нет, — уверенно произнесла она. — Даже если Ирина не верит в возможности мистера Коула, она никогда не посмеет вторгаться в его жизнь подобным образом. Мистер Коул очень опасный человек и без своих способностей. И Ирина это знает.

— Ну любовь могла толкнуть её на такой шаг, нет?

— Мне кажется она еще с ума не сошла, и ей дорога её собственная жизнь.

Мне вспомнилось, какой натянутой струной стояла рядом с Коулом Регина Лант, и у меня не было оснований не доверять Джу.

Также на ум пришел наш гала-ужин и светские беседы, из которых толком ничего нельзя было и подслушать, и я задумалась. “А мог ли сам Коул меня проверять?”

Меня так и подмывало спросить об этом Джу, но я воздержалась, опасаясь сболтнуть что-то лишнее.

— Так а что случилось? — она внимательно смотрела на меня.

— Ничего не случилось… Я просто спросила гипотетически. Ну например, если бы мне или какой-нибудь другой девушке из коллекции предложили какую-то сделку во вред Коулу и в обмен на свободу…

Она внимательно посмотрела на меня, и в её глазах отразилось беспокойство и понимание, что ли.

— В любой ситуации все рассказывай мистеру Коулу. А то был уже случай, — неохотно произнесла она.

— Какой? — вцепилась я в информацию.

— Был очень неприятный инцидент в офисе. Пытались поставить прослушку.

— И что? — я затаила дыхание.

— Ничего хорошо для шпиона.

— Что с ним произошло?

— Его нет в живых.

— Опять необъяснимая Смерть?

— Нет. Этого не понадобилось, — жестко ответила, казалось бы, добродушная Джу, и в её голосе не звучало сожалений.

Я поняла, что шпиона казнили, и у меня тоже не возникло сожалений по этому поводу. Что было еще одной новой чертой, которую я отметила в себе.

— Наивный, — саркастически усмехнулась Джу. — Все офисы, да и личные апартаменты Мистера Коула, мистера Ханга и Шаня оснащены детекторами.

Услышав её слова, я осознала, по какому краю пропасти ходила, когда притащила жучок в апартаменты, и у меня похолодели пальцы от страха. И теперь стало понятно, почему именно гала-ужин. Чтобы посадить меня на крючок. Можно сказать, начать с малого.

— Ни в коем случае не соглашайся на такие предложения, — взяла она меня за руку, и я, чувствуя её ладонь, кивнула.

Слова звучали жутковато, но разговор с Джу мне помог сориентироваться. Не только в отношении личности Коула, но и собственных ощущениях.

— Спасибо. Ты мне помогла.

— Ты бы справилась, — махнула рукой Джу и, посмотрев вниз, задумчиво покачала головой. Будто ей что-то не понравилось.

Я повернула голову и, вновь увидев оживленную беседу, отметила довольство на лице Ирины. Коул, по привычке засунув руку в карман, иногда улыбался дамам, и пусть его глаза, как обычно, были неживыми, но он принимал участие в общей беседе. А мне хотелось, чтобы этот взгляд был направлен на меня, а не на нее.