Если мои расчеты верны, а я очень на это надеюсь, то…

Из кухни громко начинает оповещать мой телефон о входящем звонке. Лишь одному абоненту поет Лепс своё «Ну, здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте, зае… рожи».

 - Антон? – кажется Лена расслабилась, потому что на ее лице появилась мягкая улыбка.

 - Боюсь, я должен ответить. Подождешь минутку? – улыбаюсь в ответ.

Доверчиво кивает. Выхожу на кухню за телефоном и оставшимися вещами. Маленькая моя, любимая, прости. Если вернусь, я сделаю все, чтобы заслужить твое прощение, а если нет, тебе так будет проще меня возненавидеть.

С месяц назад Яэль попросила на дверях ванной и туалета сделать внешний замок, чтобы Галчонок не бедокурила. Именно из-за этого ванная становится временной тюрьмой для козочки. Она не сразу понимает, что произошло, а я уже в ботинках, с сумкой на плече, хватаю ключи от квартиры и покидаю мою девочку, если повезет, не навсегда.

Несколько этажей вниз. Звонок в дверь.

 - Ольга Владленовна, пожалуйста, минут через десять выпустите Лену из ванной. И спасибо Вам.

Не жду ответа, а вкладываю ключи в руку ошарашенной женщины и оперативно ретируюсь из подъезда.

 - Сколько тебя можно ждать? – сразу же налетает на меня Бай.

 - Так вышло, - неопределенно пожимаю плечами.

Антоха выжидательно смотрит на меня, и лишь с укором качает головой.

 - Ты уверен, что она тебя простит? – спрашивает друг.

 - А ты уверен, что будет кого прощать? Чего хотел-то?

 - Хм, так я это, кольцо твое привез. Подумал, что не собираюсь его хранить. Тебе надо, сам и вручай.

Мне в руки падает маленькая коробочка. Дьявол! Друг, называет. А он стоит и хмыкает, словно еще что-то сказать хочет.

Снова звук входящего звонка, на этот раз Расторгуев оповещает о батяне, который не прятал сердце за спины ребят. Принимаю вызов.

Армагедец!

1 – «Тайное становится явным» Виктора Драгунского.

Эпилог

Влетаю в кабинет врача и застаю лишь отрывок разговора. Пространство разделено на две части, в смотровую зону меня не пускает медсестра, вынуждая присесть на стул. Я сорвался с работы, как только мне позвонила взволнованная Лена, она была на приеме.

 - А Вы уверены? Это точно?

 - Елена Алексеевна, все точно. Я несколько раз перепроверила.

 - Но как такое возможно? Тем более, что после родов у меня совсем беда с циклом стала.

 - Я же Вам как раз гормоны назначала, к тому же, у Вас были роды, и Вам уже за тридцать, поэтому вероятность в разы возросла.

Ничего не понимаю. Мои нервы итак на пределе в последнее время.

 - И что теперь делать?

 - Ну в данном случае вариантов всего два. Я так понимаю, первый мы и не рассматриваем?

Видимо, Лена согласно кивает.

 - Тогда по второму я Вам все подробному распишу.

Наконец в поле моего зрения появляется врач и моя Яэль.

 - О, Дмитрий Владимирович, я Вас поздравляю!

 - С чем, черт возьми? Что здесь вообще происходит?

Врач слишком хитро прищуривается. Козочка лишь опускает глаза, поджав губы. Подхожу, беру за подбородок, вынуждаю посмотреть на меня.

 - Лен, поговори со мной? У нас проблемы, да? Нужна операция?

Моя девочка начинает дрожать и плакать. Притягиваю в свои объятия, глажу по спине и волосам.

 - Ну тише, козочка моя. Мы справимся. Я тебе обещаю.

 - Я тебя ненавижу, - еле слышно шепчет она.

 - Что ты сказала? – решаю уточнить я.

 - Я. Тебя. Ненавижу! Ты – сволочь, Демон! Максималист хренов! И вот что мне теперь делать, а? – ничего не понял, а она, пользуясь моим замешательством, вырывается из объятий и на меня обрушивается шквал ударов маленькими кулачками.

Я не слишком понимаю происходящее. Прошло почти четыре месяца с момента моей несостоявшейся операции. Прямо в день моего отъезда сообщили, что мои ребята вышли на связь, они отсиживались в каком-то бункере, потому что попали под артобстрел рядом с минным полем. К счастью все живы и уже здоровы. Две недели я жил практически на коврике около двери моей дующейся козочки. Я знаю, что виноват и поступил, как скотина, но у меня ведь были обстоятельства! Не оставили несчастного меня в подъезде Ольга Владленовна, а потом и вернувшийся с отдыха сосед. Нормальный мужик, этот Андрей.