Шрифт:
Царский садовник был уже стар. Ему все трудней и трудней становилось ухаживать за цветами в дворцовом саду. Он очень боялся, что, как только он не сможет работать, его отправят на свалку, поэтому все старался делать очень тщательно, чтобы царь всегда был им доволен. Только поэтому прямо перед своим домом вот уже пять лет он разбивал цветник, и каждую весну на его клумбах появлялись сделанные из цветов надписи, прославляющие правителя.
«Да здравствует царь!» — кричали красные маки, качая на ветру головками.
«Пусть живет долгие годы наш Формалай!» — такую надпись составляли лиловые астры.
А в этом году садовник решил сделать новую надпись. В своей теплице он вырастил рассаду особенно крупного ярко-желтого львиного зева. Когда растения набрали бутоны и готовы были вот-вот распуститься, садовник высадил их в цветник, составив такое предложение:
«Хвала правителю Формалаю!»
Садовник любил свою работу и сажал цветы умело. Они выстроились ровно-ровно, и надпись выделялась очень четко.
«Конечно, теперь, видя мое старание, царь не отправит меня на свалку, — успокаивал сам себя садовник. — И я буду всегда работать в царском дворце».
Садовник отправился домой, надеясь, что ктонибудь из придворных уже увидел эту надпись и доложил о ней Формалаю. Он уже мечтал о том, как правитель пришлет метра три сукна на теплую шубу и, может быть, разрешит построить еще один дом.
Но мечтам садовника не суждено было сбыться. Утром, когда только чуть-чуть рассвело, садовник собрался на работу. Едва он вышел из своих ворот, как увидел толпу жителей, стоявших у его клумбы.
«Вот как здорово я сделал», — мысленно похвалил он себя и, довольный собой, стал пробираться к самой клумбе, взглянул и не поверил своим глазам: желтый львиный зев, яркий, как солнечный луч, составлял четкую фразу:
«Хвала грабителю Формалаю!»
— Не я, не я это сделал! Я не виноват! — стал оправдываться садовник, хотя никто не требовал от него ответа. — Я три раза читал. Было написано: «Хвала правителю Формалаю!»
— Ври больше, — усмехнулся трубочист Яша. — Я сам видел, как ты вчера на коленях ползал да надпись выписывал.
— Позвольте, я писал правильно: «Хвала правителю Формалаю!»
— Ишь ты… правильно, — засмеялся огородник Терентий. — Я тоже видел, как ты вчера тут работал.
— Неужели я ошибся? — Старик потер лоб, опустился на колени и принялся восстанавливать испорченную надпись. — Кто это сделал? Кто посмел?
А это, конечно, было делом рук Петрушки.
Садовник отряхнул грязь с колен, еще раз проверил надпись. Он прочитал сначала по буквам, потом по слогам: все было правильно.
А ночью Петрушка снова исправил слово «правитель» на «грабитель».
На следующее утро садовник, еще не успев как следует проснуться, выглянул в окно. У клумбы с надписью опять стояла толпа. Едва натянув черные чулки и поправив костюм, он подбежал к клумбе.
Увы! Желтые цветы львиного зева снова кричали: «Хвала грабителю Формалаю!»
Старик молча опустился на колени и, поправив надпись, с тяжелым сердцем пошел на работу.
Целую неделю по утрам копался садовник, пересаживал цветы на злополучной клумбе, и, наконец, терпение его лопнуло. Однажды, проходя на работу, ткач Сидор громко сказал:
— Братцы. Смотрите, а надпись-то какая: «Слава куклам!»
— Правильно, — поддержал трубочист Яша. — Давно бы так надо.
И эта надпись сияла желтым светом все лето, потому что каждый, кто проходил мимо, вырывал появившуюся в клумбе сорную травинку и не ленился лишний раз принести ведро воды на грядку.
СНОВА СУДЬЯ
Разъяренный Нашим-Вашим подобрал первую валявшуюся на дороге палку, и пошла палка гулять по спине Тузика.
— Ах, негодник! Ах, врун! — ругался судья. — Из-за тебя я окончательно потерял доверие царя. Как я буду теперь жить, если он не возьмет меня обратно во дворец?
— Простите, больше не буду, — визжала собака. Но судья ничего не слушал. Его ярость была так велика, что он готов был разорвать собаку на клочки. Он так сильно ударил ее палкой, что кривой сучок впился в материю и вырвал клок вместе с ватой.
— Я тебя разрежу на куски, — пригрозил он. — А из твоей шкуры сделаю занавеску, если ты не найдешь сегодня Петрушку.