А на утро я не встала. Градусник чуть ли не взрывался, голова раскалывалась, в горле пересохло и саднило, насморк перекрыл поток воздуха, а слабость во всем теле не позволяла мне даже до веранды доползти. Давненько я так не болела. Все-таки сказалась прогулка под дождем.

Но грипп был не самым страшным, что со мной приключилось, ужаснее всего было то, что я умудрилась заболеть в присутствии бабушки, а лечить все она предпочитала (с недавнего времени) народными средствами. В прошлый раз Леха болел, так я ему очень сочувствовала… И плевать было четыре раза этой вредной старухе на то, что она фармацевт по образованию.

— Уж я-то знаю, из чего и как эта химота производится, — утверждала она. — Тем более, в России нормальных лекарств сейчас нет! Производства на ладан дышат, а импортным я не доверяю! Поговаривают, что иностранные производители их на нас тут испытывают.

Если бы сама я обошлась пакетиком Фервекса, леденцом от горла, аскорбинкой и Санорином, закончив эпопею с гриппом за три дня, то бабуля взялась за лечение всерьез. Дверь в мою комнату открылась с ноги, и на пороге появилась бабушка с подносом, заставленным всякими стаканчиками, чайничками и тарелочками.

— Сейчас мы будем тебя лечить, — радостно заявила она, плюхнув с грохотом поднос на тумбочку. — Аня, неси тазик! — крикнула в пространство Валентина Терентьевна.

— А может, проще пристрелить, — жалобно предложила я, но была проигнорирована.

В комнату вошла маман с пластиковым тазом, бросила на меня извиняющийся взгляд, вручила бабушке инвентарь и быстренько удалилась. Что касалось лечения нас с братом, если мы заболевали на даче в присутствии бабушки, то мама со своей родительницей давно уже не спорила, предоставляя той полную свободу в выборе методов экзекуции. А говоря по-русски, приносила нас в жертву ради собственного душевного спокойствия.

— Итак, — в руки мне сунули стакан с каким-то отваром, — это горло полоскать, — на колени плюхнулся тазик. Вперед!

Тяжко вздохнув, я приступила к процессу. Спорить бесполезно.

А потом меня натирали уксусом с чесноком, делали примочки, водочные компрессы, заставляли промывать нос соленой водой, сыпали в носки горчицу, привязывали на ночь крупу на спину, когда кашель начался, грели нос яйцом или солью и многое другое из арсенала народных пыток. На фоне всего этого горький общеукрепляющий сбор, лимон без сахара и клюквенный морс, который в меня лили литрами, казались цветочками.

Продолжался этот ад пять дней, и только тогда температура соизволила спасть (по-моему, сама по себе), но отмыться от чесночной вони и вымыть сальные от примочек волосы мне не разрешили. Ты что?! Опять заболеть хочешь?! Блин, а то, что после душа у меня всегда температура спадала, никого не волнует?!

Пока я валялась полудохлая, приезжал папа. Сообщил дамам то, что они уже знали из новостей, и приободрил всех тем, дела у него теперь пойдут в гору. Кто-то в кризис прогорает и опускается на дно, а кто-то наоборот выплывает. Мой отец, по счастью, относился к последним. Вот только была во всем этом ложка дегтя…

— Анечка, вам с детьми придется пожить на даче до середины сентября.

Предки разговаривали в комнате брата, поэтому слышала я все довольно хорошо. Сам мелкий в этот момент гулял, а бабушка смотрела телевизор на веранде.

— Почему? — удивилась мама. — Дети же школу пропустят.

— Так надо, — мягко настаивал папа.

— Слава, что случилось? У тебя проблемы?

Папа ненадолго замолчал, дверь в мою комнату приоткрылась, но я сделала вид, что крепко сплю.

— Помнишь, Диму Арошина? — на пол тона ниже заговорил папа.

— Одногруппника твоего? — спросила мама.

— Да. Так вот, я тебе не говорил, но дела в сервисе в последнее время шли не очень, поэтому мне пришлось продать ему долю. Димка появился в самый подходящий момент, у нас как раз тогда по зиме склад запчастей сгорел. Он предложил неплохие деньги… В общем, он теперь мой совладелец.

— И как с этим связано то, что нам нужно сидеть пол осени тут?

— А так, что уставной капитал и вся прибыль у нас сейчас в долларах.

— Так это же хорошо!

— Хорошо, — грустно протянул папа, — только теперь Арошин требует, чтобы я продал ему свою долю. По старой цене…

— А ты?

— Я отказался, конечно. Предложил ему поделить бизнес пополам и разойтись с миром, но Арошина этот вариант не устраивает, — папа опять замолчал, но вскоре довольно жестко попросил: — Так что сидите тут, пока я за вами не приеду. С хозяевами я договорился.

— Нет! — и в этом вся мама. С папой готова спорить до усра… победного, а бабушке слово поперек сказать боится. — Слава, я не оставлю тебя одного в такой момент.