— Имя хоть есть у тебя?

— А тебе зачем?

— Как знаешь…А кто твои друзья? — я кивнул на первых аборигенов, пострадавших от моего визита.

— Крысы, они под Смирновым ходят.

— А ты с напарником Митяйская?

— Нет, мы Кроты, сами по себе, нас не трогают. А этот вообще с Крыма.

— А каратель кто такой?

— Каратель? Ни разу не слышала, — она не лжет, к сожалению. Поймал бы этого трущебного снайпера, еще раз прибил бы, на этот раз особо болезненным способом. За кого меня принял убитый стрелком пленник? Меня, в маске, в очках и надвинутой на лицо кепкой. Моя одежда свободная, скрывает особенности телодвижения. Единственный демаскирующий признак походка и общая моторика. Даже обычный обыватель способен узнать другого человека со спины. Что уж говорить от госте с юга, имевшего дела в Сахаре. Я в горячке боя снял контроль над движениями и шел к пленнику своей обычной походкой. Или что вероятнее, убитый сбежал в Москву и подумал, что его выследила организация, исполнителей которой называют «карателями». Преступники любят громкие названия. Ассасины, чистильщики, киллеры, ликвидаторы, каратели.

— А он к кому приехал?

— Я его вообще не знаю. Но слышала у Митяйскиие с Мишей Симферопольским скентовались. Может он по этому делу. Делить как будет? — она показала на растущую кучу трофеев.

— Телефоны рации, все мои, патроны тоже. Ножи я сам выберу. Остальное по понятиям. Знаешь как?

— Не обижай, начальник! Я тут все знаю!

— Не дуйся, Чудо! Шевелись.

— Я не Чудо!

— Мне без разницы.

— Готово! — она показала на трофеи разбитые на две неравные кучи. На моей стороне лежали телефоны, три рации, кучка золотых и серебряных цепочек и звеньев от цепей. Зато ее улов больше напоминал настоящую свалку. Сюда попали все доспехи, каски, обувь, более- менее чистая одежда. Ножи она сложила отдельно, помня о моем условии. На лице я не увидел следов обмана. Поделила честно.

— Чудо, ты как все унесешь?

— Дай мне в долю две рации и телефон.

— Можно я наших вызову? — предательства внамерениях нет, поэтому киваю. Онаберет самый совоеменный телефон из имеющегося барахла, косясь на меня взглядом. Я с усмешкой киваю. Надо же. Я в маске и в очках, а она прекрасно распознала усмешку.

— Малек, это я. Все нормально живая. Собирай наших. Берите мешки, и бегом сюда. Нет никого. Чисто. Где, где! Умерли все!

— эй, Чудо, а что здесь телефон не блокируется если хозяин поменялся?

— А зачем, кидай цапки на счет и разговаривай.

— Покажи, как цепки кидать и счет проверить.

Она продемонстрировала как проверить баланс.

— Цепки только у менял в лавке.

— А телефоны не блокируют, когда узнают, что хозяева… умерли.

— Конечно нет! Чтобы зарегистрировать телефон в городе надо кучу золота отвалить или органами рассчитаться. И не спалиться.

— Тогда в темпе проверь балансы, — мои пляски со сканированием пальцев первых трех встреченных в Сахаре аборигенов оказались перестраховкой. Оказывается те не такие уж и бомжы были. Телефон здесь роскошь.

— Что проверить?

— Цепки на них есть? Если нет выписывай номер. Все трубы заворачивай в фольгу.

— Какой-то ты мутный мальчик. Все у тебя не как у всех.

— Ты даже не представляешь как.

В это время, воровато озираясь по сторонам, подошли девять детей от десяти до четырнадцати лет. Трое девочек и шесть мальчиков. Чумазые и оборванные они испуганно, но в тоже время с восторгом оглядывали место боя.

— Хабар, в мешки и в нору! — отдала команду Чудо.

Я убрал свертки фольги в один из своих рюкзаков. Они вместе с самокатом так и лежали на земле, дожидаясь меня. Три ножа и пистолет поместились в другом. Карабин пришлось вместе с патронами отдать Чуду. Мне его некуда девать.

— Слышишь, Чудо, надеюсь глупостей не наделаешь.

— Глупые здесь долго не живут.

Подумав, я достал из рюкзака обратно пистолет и две обоймы.

— Держи, если понадобится, возьму взаймы.

Ребятня с восторгом смотрела на оружие, а в глазах девушки, в первый раз появилось, что-то, похожее на благодарность. За спасение жизни благодарности я не дождался, а вот за пистолетик… Опять загадочная женская душа.

— Ласка, мы пошли! — сказал четырнадцатилетний подросток, после того, как чумазая банда быстро разобрала трофеи. Причем этот парень забрал себе завёрнутый в пластиковый мешок карабин. Рядом с ним стояла девчонка, тоже примерно моего возраста со взведённым арбалетом.

— Идите!

Постоянно на нас оглядываясь, они быстро скрылись из вида.

— Пошли… Ласка, проводишь меня, и поговорим заодно.

Она молча последовала за мной.

— Ласка, ты поняла, что со мной иметь дело выгодно?

— И опасно.

— Напомни кого сегодня вешать собирались?

— Поняла, дальше что.

— А если поняла будь на связи. Понадобишься — найду. Твоя задача слушать и делать. Для чего понимаешь?

— Понимаю, если выживем, поднимемся.

— Подумай: шансов выжить больше со мною или без меня?

— Одинаково. Но с тобой сытнее, богаче и жизнь не за просто так отдадим.

— Правильно понимаешь. Кстати, а что за номера ты вытворяла поначалу?

— Не обращай внимания, это нервы.

— Проехали. Не повторяй.

— Не буду. А как тебя звать? Если что.

— Я тоже сам прихожу. Называй меня Рассом. Мы дошли, дальше я сам. Иди.

— До свидания… Расс.

— Удачи, Ласка.

***

Я мягкой замшевой тряпочкой в очередной раз проводил по поверхности шашки. Не удержался и тоже прихватил ее с собой. Как оказалось не зря. Шашка оказалась новоделом, но это именно тот случай, когда новое означает качество. Прекрасная сталь. Великолепное сочетание твёрдости и мягкости. Она оставляла зарубки даже на нержавейке, но при этом не была хрупкой. Упругая, великолепно сбалансированная. Идеально изготовленная рукоять. Технологии двадцать первого века в оружии девятнадцатого. Хорошая кавказская или казацкая шашка не уступает а, пожалуй, и превосходит разрекламированную японскую катану.