Девочка была на два года младше меня, умная и любознательная, очень послушная и воспитанная как для «дикарки». Помню, как она с восхищением рассматривала убранство нашей квартиры, казавшейся ей верхом роскошью, и с не меньшим восхищением слушала, как я важно рассказываю, что у меня есть девушка в далекой Австралии и что я поеду туда учиться. Помню даже, как подслушал, что Маричка плачет, умоляя маму оставить ее у нас, а та, слышавшая за время работы уже десяток таких просьб, поглаживает ее по голове и ласково, с тактичностью истинного психолога объясняет, что у девочки будет своя собственная семья, такая же как наша, и что ее будут любить там не меньше…

Господи, неужели все это действительно было со мной, неужели эти простые человеческие воспоминания могут принадлежать к моей жизни?! Я открыл рот, намереваясь еще что-то сказать, как-то объяснить маминой воспитаннице все те ужасные вещи, которые она только что видела, и много других, о которых она даже не подозревала.

Но не успел.

§ 56

Над нашими головами послышался рев вращающихся роторов, в лица подул порыв поднятого ими ветра. И без того тусклый лунный свет, едва-едва пробивавшийся сквозь низкую облачность, заслонила огромная тень. Контуры этой тени были мне знакомы. В Содружестве китайский четырехмоторный десантный винтокрыл, «Фунчжан» называли «летающей коровой». Он был неуклюжим, более громоздким и неповоротливым, чем наши «Вороны». Но зато мог перевозить на своем борту до сорока десантников.

На днище у этой модификации «Фунчжана» были расположены по меньшей мере три мощных прожектора, каждый из которых свободно вращался на своей турели, выискивая лучом в хаосе горящей деревни скопления людей или другие объекты, заслуживающие внимания. Словно рыбы-прилипалы, сопровождающие акулу, вдоль бортов огромного корабля бесшумно скользили, мигая красными лампочками, «Иэн», круглые шарообразные дроны, удешевленные переработанные копии дронов, производимых в Содружестве, которые китайцы обожали бронировать и оснащать легкими пулеметами, не слишком заботясь о скорости и бесшумности.

— ВНИМАНИЕ! ВЫ НАХОДИТЕСЬ В ЗОНЕ СПЕЦИАЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ СИЛ ОХРАНЫ ПОРЯДКА ЕВРАЗИЙСКОГО СОЮЗА! ВЫ ОКРУЖЕНЫ! НЕМЕДЛЕННО СЛОЖИТЕ ОРУЖИЕ И НЕ ОКАЗЫВАЙТЕ НАМ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ! — вещал мощный усилитель, установленный на борту винтокрыла.

Не думаю, что кто-то из наемников, оставшихся в деревне без руководства и четких указаний, всерьез собирался оказывать сопротивление аэромобильной группе Союза. Скорее всего, он начал пальбу просто со страху. Однако евразийцы отреагировали мгновенно. «Фунчжан» начал резко маневрировать, «Иэны» хищно устремились вниз. Сразу с нескольких сторон от деревни загрохотали выстрелы.

— Черт возьми! — выругался я, инстинктивно пригнув голову и затравленно оглянувшись по сторонам. — Иди прячься куда-нибудь! А мне надо бежать!

— Подожди, я… — начала было торопливо говорить что-то Маричка.

— А-ну стоять, Фролов! — остановил меня знакомый голос одновременно со щелчком затвора. — Держи руки так, чтобы я их видел!

Славомир ковылял ко мне, левой рукой все еще прижимая жгут к простреленном плечу, а правой, слегка подрагивающей, сжимая направленный на меня пистолет. Я замер. Медленно, чтобы не спровоцировать на выстрел, повернулся к нему.

— Лучше не дергайся, — предупредил он меня, оскалившись золотыми коронками. — За живого китайцы дают больше, чем за труп. Но я не жадный.

Мое положение выглядело безнадежным. Хоть Славомир и был не в лучшем состоянии, опытный головорез вряд ли промахнется с расстояния в десять шагов. У меня в подмышечной кобуре все еще был Norinco, но за ту секунду-полторы, которые понадобятся, чтобы выхватить его и навести на цель, хороший стрелок успеет выстрелить дважды. Уклониться от пуль на таком расстоянии шансов немного. Оставалось разве что импровизировать и надеяться на счастливый случай. До момента, когда евразийские каратели разберутся с наемниками и полностью возьмут Пожарево под контроль, у меня оставалась минута-другая, не больше.

— Так ты сдал нас? — переспросил я, делая, как бы ненарочито, шаг в его сторону. — И почему же твои друзья явились так поздно? Почему не устроили засаду, не перехватили нас по пути?

— А ты как думаешь? Всем нужна красивая картинка для телика, — сощурился балканец с циничным, неискренним смешком. — Хотят показать во всей красе очередное селение, в котором «оборотни» устроили кровавую резню. Это намного эффектнее, чем просто задержать банду наемников. Вы с ними не сильно отличаетесь. На здешний народ вам одинаково плевать.

— А в кого это они стреляют? — сделав еще один короткий шажок, сокращая расстояние между нами, спросил я, кивнув в сторону горящих домов, над которыми барражировал, подыскивая место для посадки, огромный винтокрыл, пока вокруг гремели пулеметы, из которых каратели уничтожали «оборотней». — Твои дружки, что, не в курсе твоего плана?

— А я что, идиот, по-твоему — делить на пятерых то, что можно не делить? — презрительно сплюнул старый ренегат. — И ты, это, без фокусов. Больше ни шагу! Я стреляный воробей, меня на это не возьмешь…