«А ты можешь повернуть время вспять?»

«Нет, конечно».

«Тогда ты ничего не можешь сделать для меня. Уходи».

Голос послушался, оставив ее наедине со своими мыслями.

Телесная часть Р'шейл словно краем глаза замечала изменения вокруг, наблюдала, как серебристая гладь Стеклянной реки становится все ближе. И почему-то вид широкого русла натолкнул ее на мысль о грани, за которой нет возврата.

«Ты боишься переправляться через реку?» — с любопытством спросил голос.

«Я боюсь того, что за этим последует».

«Ты приблизишься ко мне».

«Я могу уничтожить тебя, Хафиста. Разве не ты должен бояться моего приближения?»

«Ты не можешь уничтожить меня, Р'шейл. Но вместе мы станем непобедимы».

«Вместе?»

«Ты будешь моей верховной жрицей. Мы будем править миром».

«Ты думаешь, что я хочу править миром?»

«Ты наполовину человек».

«Но это не значит, что я стремлюсь к власти».

«А к чему ты стремишься, Р'шейл?»

«К здравому смыслу».

Хафиста не ответил.

Переправляться через реку пришлось на пароме. Студеный ветер яростно бороздил блестящую поверхность воды. Высоко в сером безоблачном небе висело солнце. Не обращая внимания на холодные брызги, Р'шейл стояла у перил и смотрела, как угрюмые паромщики тянули толстый канат, что-то бормоча себе под нос о гневе Майры, речной богини. Никогда еще они не видели ее в такой ярости. Казалось, Стеклянная река ожила и теперь всеми силами старалась помешать людям переправиться на другой берег.

Долго ли, коротко ли, но паром кое-как перебрался через реку. Терболт вывел по трапу на берег покорную Р'шейл, следом спустились сопровождающие. Видя, что на переправу оставшихся понадобится никак не меньше двух дней, Терболт решил реквизировать на это время таверну «Сердце и очаг». Р'шейл, по обыкновению, восприняла это сообщение безропотно.

Ровно в назначенный для обеда час к ней явился Гаранус и заставил ее поесть. А когда с едой было покончено и слуга унес грязную посуду, он уселся рядом и приступил к ежедневной проповеди. Р'шейл смиренно слушала дребезжащий монотонный тенорок и думала лишь об одном: какой же у него неприятный голос.

«А он очень убедителен».

«Он зануда. Если ты действительно хочешь облегчить мою боль, сделай милость, прогони Гарануса».

«Ну, если желаешь…»

Внезапно Гаранус умолк на полуслове, встал и, ни слова не говоря, вышел.

«Я сделаю все, что ты захочешь, Р'шейл».

«В обмен на обещание не убивать тебя?» — невесело усмехнулась она.

«А разве это не равноценно?»

«Ты не сделаешь того, что я хочу, Хафиста».

«Сделаю. Тебе стоит лишь попросить».

«Тогда освободи меня. Сними с меня обруч. Дай мне вновь почувствовать мою силу».

«Ого! Я не уверен, что могу настолько доверять тебе, дитя демона».

«Тогда зачем я тебе нужна? Ты делаешь мне больно».

«Не я, Р'шейл. Это первичные боги обрекли тебя на страдания».

«Но первичные боги создали меня».

«И теперь боятся своего творения. Кто, по-твоему, виноват в случившемся?»

«Это твои последователи держат меня в плену».

«Чтоб уберечь тебя, и только. Первичные боги уже сделали свое дело, хватит».

«О чем ты говоришь?»

«Неужели ты не видишь, дитя? Они хотят погубить меня. Почему, по-твоему, ты росла в Цитадели? Да потому, что дитя, взращенное харшини, не может убивать — пусть даже в его жилах течет кровь человека».

«Но Брэк убил».

«Он такое же создание первичных богов, как и ты».

«Ты хочешь сказать, что первичные боги заставили Джойхинию удочерить меня?»

«Вот именно. Они выбрали тебе в матери самую злобную и безжалостную ведьму. А как иначе можно получить убийцу? Твои страдания, Р'шейл, дело их рук. С самого рождения ты поневоле действовала по их указке».

«Ты заблуждаешься, Хафиста».

«Это ты заблуждаешься. Думаешь, ты полюбила Тарджу случайно? А он тебя? Нет! Вас соединила Кальяна».

«Зачем?»

«Чтобы заставить тебя страдать. Подумай, чего тебе это стоило. Локлон изнасиловал тебя, потому что Тарджа тебя любит».

«В последний раз, когда мы встречались, Локлон был на твоей стороне».

Хафиста сильно недооценивал Р'шейл, коли надеялся убедить ее таким образом.

«Со временем к тебе придет истина, дитя демона. И я молюсь, чтоб это не случилось слишком поздно».

С этими словами он исчез. Р'шейл осталась одна, растерянная и недоумевающая. Хафиста, бог… молился. Кому может молиться бог?