— Избавит от Хафисты? Ты хочешь сказать, что она должна убить его?

Самаранан нахмурилась.

— Не говори так, Брэк, пожалуйста.

— Отчего же? Ведь это правда.

— Ты знаешь, что я хотела сказать. Но ты только что вернулся и мог бы хоть поначалу вести себя деликатно.

— Прости, — пробормотал Брэк. — Я не хотел говорить о том, что Коранделлен говорил мне, как учили любимого убийцу Зигарнальда.

Самаранан остановилась и посмотрела на брата. Взгляд ее черных глаз мог бы показаться гневным, но она не умела гневаться.

— Замолчи! Нам всем и так нелегко. И не нужно усугублять ситуацию.

— А мне? Мне, думаешь, легко?

Взгляд Самаранан подобрел, и она легонько прикоснулась пальцами к лицу Брэка.

— Прости меня, младший брат. Я иногда забываю поставить себя на твое место.

— Не извиняйся, Сам. Я должен был держать себя в руках. Мне хотелось бы придушить одного-двух богов, но ты в этом не виновата. — Брэк робко улыбнулся. — Обещаю, что, пока я здесь, я буду вести себя как харшини.

Лицо Самаранан просветлело.

— Спасибо, брат.

И они снова двинулись в путь по просторной анфиладе.

Неторопливо шагая, Брэк слушал рассказ Самаранан о семейных событиях, которые можно было пересчитать по пальцам. Рождение ребенка не отмечали уже давно — ровно столько, сколько Убежище пребывало вне реальности. Только демоны, которые легко перемещались из измерения в измерение, имели возможность заводить потомство — но и их понемногу становилось все меньше и меньше по причине долгого отсутствия харшини в реальном мире. Оба рода зависели друг от друга, и демоны не могли поддерживать численный рост своего племени, которому харшини просто не в состоянии были соответствовать. Брэк понимал: если что-то срочно не предпринять, вскоре харшини больше не смогут скрываться. Это затворничество может плохо кончиться. «М-да, проблема, — думал Брэк. — Не было печали, так подай…»

Наконец они дошли до покоев Коранделлена, и высокие двери с витиеватой резьбой распахнулись перед ними. Увидев долгожданных гостей, король радостно заулыбался и распростер руки. Брэк поразился: до чего же дитя демона похоже на него! Коранделлен был высоким, стройным и невероятно красивым — впрочем, как и все харшини. В окружении демонов, которые до поры до времени скрывались за длинными юбками Самаранан, Брэк опустился на колени и склонил голову. Странно, но ему очень хотелось, чтобы Коранделлен благословил его.

— Встань, Брэкандаран. Не ты, а я должен поклониться тебе. Из-за нас ты столько пережил.

— Не смешите меня, — брякнул он, не подумав.

— Брэк! — прошипела Самаранан.

Даже демоны, казалось, ужаснулись его непочтительности. Но король рассмеялся.

— Ох, как мне не хватало тебя, Брэкандаран! Ты как глоток свежего воздуха. Подымайся, подымайся, и давай поговорим как друзья. Самаранан, передай своей семье: пусть готовят пир. Сегодня вечером мы отпразднуем возвращение твоего брата.

— Ну, это лишнее… — начал было Брэк, поднимаясь на ноги. Король сделал вид, что ничего не слышал.

— А теперь оставь нас. Мы с твоим братом должны многое обсудить.

Самаранан сделала грациозный реверанс и вышла из комнаты.

Присмиревшие демоны тихонько последовали за ней. Двери беззвучно затворились. Сразу посерьезнев, король повернулся к Брэку:

— Какие новости ты принес из внешнего мира?

— Ничего такого, что обрадовало бы вас, — ответил Брэк. — Когда я уходил, защитники были в Тестре. Они собирались двигаться на север, чтобы защитить границу от кариенцев.

— Шананара сказала мне, что ты ушел в Хитрию.

— Похоже, я хорошо освоил искусство лицедейства, — ответил Брэк. — Защитникам требовалась помощь, и я должен был помешать им убить дитя демона. Я явился в Кракандар — причем сделал это весьма эффектно — и убедил Дамиана Вулфблэйда заключить с ними союз.

— Наследника Высочайшего Принца? — Коранделлен покачал головой и усмехнулся. — Ты никогда не слушал меня, когда я говорил тебе, что в дела смертных вмешиваться опасно. Но… не исключено, что такой союз поможет достичь мира между Медалоном и Хитрией, поэтому на сей раз я тебя прощаю.

— Вы всегда прощаете меня, ваше величество. Это ваш недостаток.

— Боюсь, у меня их много. А что скажешь новенького о кариенцах?

— Как только до них дойдет весть о смерти посланника, у них появится долгожданный повод для вторжения в Медалон.

— Значит, война неизбежна? — Король выглядел весьма озабоченным.

— Боюсь, что да.

— А что Фардонния? Что делает Габлет? Происходят такие важные события — и он даже не попытался обернуть их себе на пользу? Что-то на него не похоже.