Парень завел машину и принялся выруливать с полупустой парковки, используя только одну левую руку. Машина пищала на разной частоте, будто проводила саундчек перед концертом. Не удивилась, если бы парень сейчас запел и ангелы спустились с небес, отплясывая джигу на капоте. А потом поклонились и предложили автограф. Но водитель просто лыбился, стараясь выехать в два приема. Бахвальства – как у подростка. Когда же он обернулся ко мне и подмигнул, хвастаясь умелым выездом с помощью одной руки, поняла: не подростка, а ребенка. Сколько ему лет вообще?

Парень, ужаснувшись при виде моей худенькой фигурки да окровавленных коленок, понажимал какие-то кнопки на панели управления своего космического корабля. Забила по ушам противная электронная музыка, а сбоку обдало жарким воздухом, неприятно сушащим кожу и затрудняющим дыхание. Лучше бы взлетели. Боясь пошевелиться, я старалась держать спину прямо и смотреть вперед. Иначе выскочила бы с дикими криками из приостановившейся у выезда с парковки машины. Но сзади засигналили, и машина поехала.

Музыка была громкой и динамичной. Бас, бьющий по ногам и сиденью, соответствовал мельтешащим фонарям и линиям разметки. Как будто дорога тоже была музыкой. Только немузыкальное пиликанье было совсем не к месту. Так всю дорогу я и просидела на нервах. Еще и душно было из-за спертого воздуха, и меня тошнило от сильного апельсинового ароматизатора. Брр.

Перед частной поликлиникой водитель резко затормозил, отчего мне пришлось подставить руки, чтобы не слишком больно удариться о приборную панель. Пристегнуться-то я так и не решилась. Вдруг пришлось бы сбегать прямо на ходу?

– Пошли, малая, и тебя подлечим. – На руку калеченый бодро выскочил из машины, обошел ее и открыл мне дверь, притоптывая в нетерпении.

– И тебя вылечим, и меня вылечим.

– Да-да, а я о чем. – И он так серьезно ответил на эту фразу из фильма, что я прыснула в ладошку. Парень приподнял брови и впился взглядом в хихикающую меня. Он все еще придерживал дверь, ожидая. И не моргал. Чудно, я столкнулась с тем, кто не смотрит классику. И не читает, скорее всего. Пришлось выйти из машины, раз меня так любезно ждали.

Жертва моего зада уверенно шла по направлению к двери. Неужели в такое позднее время поликлиника еще работала? Сейчас же уже должно было быть ближе к десяти часам вечера. Я вздохнула и побрела следом. Парень нажал кнопку и сказал, что ему на срочный прием. Дверь открылась. Через небольшой холл со стеклянными раздвижными дверями мы вышли на лестничный пролет. Когда мы поднимались, калеченому позвонили. Вытаскивать одной левой рукой телефон из правого кармана ему явно было неудобно, смартфон выскользнул и проскакал по ступенькам. Я пожалела травмированного, подняла тоненький мобильник, чудом не разбившийся от падения, и отдала парню. Наши руки соприкоснулись, но никаких неприятных ощущений я не почувствовала. Такое случалось, если я была спокойна, а коснулись меня вскользь, без попытки удержать. Телефон все еще трезвонил, и на звонок наконец ответили:

– Хай. Че? Не, сегодня на катках меня не будет. И завтра тоже. Руку повредил. Ниче, прикончите их и без меня. Не знаю, сейчас как раз к врачу иду. В любом случае к Мажору я буду готов, не ссы.

«Прикончите их без меня» – этой фразы было достаточно, чтобы я тихо-тихо, шажочками, начать спускаться по лестнице. Благодаря умению тихо ходить и увлеченности бандита разговором, мне удалось улизнуть с лестничного пролета.

Нашел он меня сидящей на корточках у входной двери, я считала звезды перед потемневшими от боли глазами. Врали все в «Том и Джерри». Звезды не вокруг, а прямо в глазницах. Плывут вместе с кругами.

– Тут выхода нет, только вход, потому двери автоматически и не открываются. Учись мансить 4 , малая.

Я злобно посмотрела на закрытую стеклянную дверь, наградившую меня шишкой на лбу плюсом ко всем событиям последних дней. И стало как-то даже все равно, что какой-то бандит завел меня куда-то в только ему знакомое место. У меня уже нет крыши над головой, нет работы и денег, мне все равно не жить. Так почему я должна остаток своей жизни проживать так тупо? Мозги, уставшие за день, после встряски от знакомства со стеклом отказывались работать… Да, взвесить ситуацию казалось делом совершенно невозможным. Звезды улетели, но я успела зазвездиться.

– Слушай, ты по-человечески разговаривать умеешь, а? – Я вскочила и ткнула пальцем в грудь растерявшегося от моих слов парня. Голову кружило, и мне подурнело так, что я качнулась. И для полной картины палец проехался по чужой груди, царапнулся о металлическую молнию. Кожа у меня всегда отличалась тонкостью, кровь выступила мгновенно, размазываясь по куртке парня. Засунув палец в рот, чтобы не запачкать кровью еще что-то, уставилась в глаза собеседнику. Тот не отрывал взгляда от моего пальца во рту. Наконец бандит отмер, сообразив, что я все же задала ему вопрос, и выдал: