Смешавшись с пассажирами других «незапланированных рейсов», я стал в очередь, ведущую к кабинке служащего с тонированным стеклом и автоматическому турникету с надписью «1». Я с жалостью поглядывал на длинную очередь несчастных у стойки 3, для которых «зеленый коридор» был закрыт. В другой ситуации я порадовался бы, что мне удалось избежать волокиты с документами. Еще перед первым визитом в «Юнайтед» папа организовал внесение моих данных в Единый реестр физических лиц. Благодаря этому теперь мои отпечатки пальцев, снимок сетчатки глаза и голосовые данные содержатся в глобальной базе данных и заменяют любые документы.

Впрочем, сейчас, после всех обрушившихся на меня бед, такая «удача» как попадание в «зеленый коридор» казалась мне просто насмешкой судьбы. Я бы многое отдал за то, чтобы оказаться в той, другой очереди вместе с мамой и папой, и готов был бы стоять в ней сутками напролет.

Очередь продвигалась достаточно быстро и скоро дошла до меня.

— Посмотрите в камеру над вами, — раздался из-за стекла «механический» женский голос.

Задрав голову, я посмотрел в глазок камеры, позволив ей сделать снимки.

— Положите ладонь на индикатор, — продолжил давать указания компьютер службы безопасности и я послушно прижал ладонь к гладкой серой поверхности на стене под надписью «Индикатор», позволив лазеру считать рисунок моих папиллярных линий.

— Посмотрите в окуляр вплотную правым глазом, — распорядился голос.

Привычным движением я приложил свободный от сетчаточника правый глаз к узенькому окуляру рядом с индикатором и часто замигал после того, как лазер запечатлел рисунок моей сетчатки глаза.

Мне был известен смысл этих таинств. Компьютер системы безопасности и следящая на всякий случай за его работой сотрудница, сидящая за стеклом, убедились в моей идентичности лицу, данные о котором внесены в ЕРФО. Сейчас сотрудница видит на своем сетчаточнике сводку информации обо мне из единых баз и реестров. Впрочем, вряд ли она захочет вмешиваться в работу компьютера. Если машина не сочтет меня подозрительным — не сочтет и человек.

— Проходите к турникету, — велел голос несколько секунд спустя.

Я не вызвал подозрений, которые могли повлечь за собой более тщательную проверку — снятие слепка зубов, экспресс-анализ ДНК и допрос с использованием комплексного детектора лжи (один раз мне пришлось пройти подобное в Окленде).

Хотя правительство Содружества не подтверждало это в официальных источниках, всем известно, что в ЕРФО содержится оценка каждого человека по так называемой «шкале Накамуры». Оценку производит искусственный интеллект исходя из анализа всех данных о лице, содержащихся в Едином реестре — как прямых, так и косвенных — биографических данных, результатов медицинских обследований и психологических тестов, информации о родственниках и любой другой, когда-либо зафиксированной. В результате человек получает оценку благонадежности от «0» до «100». Каждый правоохранитель в Содружестве обращается с человеком исходя из этой оценки.

Подойдя к турникету, я поставил свой рюкзак на металлическую подставку с надписью «Для багажа» и замер, чтобы металлодетектор и другие устройства могли просканировать меня и мой багаж. Секунд десять спустя загорелась зеленая лампочка и я прошел через турникет зарегистрированным в аэропорту пассажиром. Теперь мне оставалось только сесть на электричку, чтобы прибыть в основной терминал.

— Уважаемый господин Димитрис Войцеховский! — обратился ко мне через динамики наушников тот самый приветливый женский голос — виртуальный интеллект аэропорта воспользовался своим правом доступа к личным средствам связи с целью предоставления сервиса. — Рады сообщить, что вы зарегистрированы в Международном аэропорту «Сент-Этьен». К вашим услугам все сервисы аэропорта, включая заведения общественного питания, отель и магазин беспошлинной торговли. Ограничение: товары и услуги, запрещенные для несовершеннолетних пассажиров. Ограничение: нет разрешения на выход в город Сент-Этьен. Разрешено транзитное пребывание. Вы можете находиться в аэропорту, пока не отбудет ваш рейс. Время отбытия вашего рейса: ошибка, нет данных. Пожалуйста, приобретите авиабилет…

— Хватит, достаточно, — остановил я словоизлияние компьютера.

Электропоезд, управляемый компьютером, прибыл через несколько минут. Заняв место в полупустом вагоне, наполненном гомоном и ярким светом голографической рекламы, я шевельнул пальцами, вновь пытаясь выйти на связь с мамой. Попробовал номера Джерома, Мей, других друзей и знакомых из Генераторного — с тем же результатом. Похоже, связи там нет. Распрощавшись с этой надеждой, я набрал Дженни. После седьмого или восьмого вызова я услышал ее сиплый со сна голос.

— Димитрис, — перед экраном появилось в слабом свете ночника веснушчатое лицо австралийки с растрепанными волосами, выражающее сильную обеспокоенность. — Еще такая рань. Что-то случилось?!

Я вдруг вспомнил, что в Перте, где она жила, сейчас пять утра, или около того. Она спала, и не знает ничего о случившемся. Я открыл было рот, чтобы как-то это объяснить, но не придумал, с чего начать. Так и промолчал несколько секунд, пока девушка, протерев глаза, переспросила:

— Что у тебя там за шум? Ты где?