Сотников подошел ближе, снова наклонившись к моему уху.

– Человек, которому разбили сердце, становится бесчувственным. Я сделаю тебе то же самое. Я сделаю тебе больно, чтобы ты поняла, какого это. Ты испытаешь то, что испытал я. Только все же есть одно отличие: ты причинила мне душевную боль, а я причиню тебе еще и физическую. Ты будешь жалеть, что вообще учишься здесь. Ты пожалеешь о своем существовании. Я любил тебя тварь, а ты…

– Но я ведь тебя сейчас люблю, – закричала я, не в силах сдерживаться.

Моя щека снова ощутила резкую боль, и я вскрикнула. Снова пощечина от любимого человека.

– Это не имеет никакого значения. Я тебя ненавижу, мразь. И скоро ты поймешь это. Ты будешь ощущать все те капли боли, что я испытал. Таких, как ты, ломают очень быстро. И ты не станешь исключением. Ты будешь сломана, как и все.

Я села на землю и закрыла лицо руками. Мне было глубоко плевать на свой внешний вид. Было плевать, что обо мне могли подумать. Мне просто было до ужаса больно в груди. Мою щеку неимоверно жгло от его ударов. Но эта боль, никак не могла заглушить боль в сердце.

Как Ян мог меня ударить? Неужели он любил меня так сильно, что после моего отказа испытывал боль?

Каждый раз, когда у меня начиналась истерика, я всегда говорила правду в лицо. Мне всегда было все равно, что обо мне могли подумать. Мне было плевать на последствия. Именно по этому поводу, я не один раз ругалась с близкими людьми. Никто не любил правду. Абсолютно никто. А я всегда говорила ее в лицо, при истерике.

– А ты думаешь, мне легко? – закричала я так, что Ян вздрогнул от неожиданности. – Думаешь я не жалею о своем выборе? Все это время без тебя, я жалела о своих словах. Я сделала ужасную ошибку. Все время я думала о тебе. Я влюбилась в тебя, как полная идиотка. Мне до безумия хотелось с тобой встречи. Я бы очень сильно хотела все вернуть. Вернуться в тот день и все изменить.

Мне безумно хотелось подойти к нему и обнять. Мне было необходимо его тепло, его любовь. Но то, что я чувствовала от Яна, иначе как ненавистью и озлобленностью, нельзя было назвать.

Я посмотрела на Сотникова. На его лице читался явный испуг и шок. Он явно не ожидал такого высказывания. Но меня это не волновало. Я сказала все то, что и хотела сказать.

Мне действительно было жаль. Я очень хотела все изменить. Но ошибки неисправимы. Мне уже нельзя ничего сделать. Я бессильна перед ним.

Я снова закрыла глаза и опустила голову на свои колени, обхватив ее руками. Краем глаза я видела, как Ян присел рядом со мной. Мне хотелось верить, что он обнимет меня.

– Запомни милая: это ты сделала меня таким.

По телу прошла дрожь.

– Я просто отвечу взаимностью, – парень приблизился к моему уху. – Я сломаю тебя.

Быстро поднявшись, Ян ушел. Он просто ушел, оставив меня наедине со своей истерикой. Я сидела на земле, обхватив колени и дрожала от неимоверного страха. Мои слезы никак не прекращались.

Никогда в жизни, мне не было так страшно. Иногда мне угрожали родители, но даже тогда, я испытала меньше страха, нежели в тот момент, перед Яном.

Даже в самом страшном сне, мне не могло присниться то, что он сказал и сделал.

Лучше бы меня заставили выпить яд, нежели испытывать ту боль от любимого человека. Мне хотелось разбиться в лепешку, лишь бы только Ян не причинял мне столько боли.

Посидев еще около десяти минут, я поднялась с земли. С первого раза мне это не удалось. Когда я все же поднялась на ноги, то подняла свой рюкзак и нашла в себе последние силы, чтобы пойти домой.

Внешний вид, у меня был ужасным. Опухшее лицо. Очень грязное платье. Я выглядела, как ребенок, который игрался в грязи и плакал из-за сломанной игрушки.

От школы, я жила недалеко. Но даже такое маленькое расстояние, я прошла с огромным трудом.

А что если Ян, сказал это серьезно?

Получается, он уезжал из города из-за меня. Он любил меня. Любил. Но уже не мог любить.

А если Ян вправду сломает меня, как игрушку?!

Глава 9

Домой, я пришла на ватных ногах. Истерика никак не заканчивалась. Я пыталась успокоить себя различными способами, но ничего не помогало.

Я закрылась у себя в комнате и рыдала, обхватив колени руками и опустив на них голову.

Родители были дома и спорили о чем-то на кухне. Более разьяренных криков, я не слышала. Но мне было плевать на их ссоры. У меня были свои проблемы. Решать мне нужно было только их, а не думать о том, как успокоить родителей.

– Лера, – раздался громкий крик. Это был голос отца. Голос разьяренного и безжалостного отца.

Я сразу почувствовала неладное. Слезы прекратились, и мне пришлось взять себя в руки.