Шрифт:
— Вылечить от жопных змей, накормить, протрезвить, помыть, переодеть, впихнуть в защитную снарягу — и через два часа ко мне.
— Есть! — рявкнула наемница и зыркнула на свой выводок — Че пялитесь? Ну выпал у него хер из штанов…
— Это не хер — хрипло и уверенно произнесла одна из недомуток — Уж я то знаю… это ж прямо змея…
— Убить всех — буркнул я, продолжив спуск — Ссака! Через два часа жду и тебя!
— Есть!
— Че хотела-то?
— Я с докладом о последнем конвое.
— Я в пункте связи — кивнул я, не оборачиваясь.
— Все важное — всегда в кишках! — уверенно заявил Свен и смело пихнул башку между мокрых прутьев решетки. Подавшаяся вперед Ссака рывком выдернула его обратно, безжалостно обдирая ему уши и щеки. Секундой позже из темноты показались со стуком схлопнувшиеся клыкастые челюсти. В этот внушающий уважение зубастый частокол я и всадил заряд картечи. Брызнувшая кровь казалась почти черной в желтом свете фонарей.
Сделав шаг, наемница наступила на грудь стонущего ушлепка и предупредила:
— В следующий раз я тебя сама пристрелю. Понял?
Молча кивнув, он осторожно убрал ее ногу у себя с груди и так неумело сел, а затем поднялся, что сразу выдал свое полное неумение обращаться со стальной кирасой, наплечниками, шлемом и прочим снаряжением.
Ссака вопросительно глянула на меня. Я кивнул и в руках одного из бойцов тут же загудела пила. От одного из преградивших нам путь прутьев полетели искры, а мы раздались в стороны, вжавшись в стены, в то время как впередистоящие прикрывали себя и нас пластиковыми щитами.
Третья преграда. Третья решетка. И все они не были прописаны в изначальном плане здешних подземных коридоров. Их поставили уже позднее, но при этом я уверен, что ставили их еще до того, как плавучий остров прибыл на место последней швартовки. Об этом говорили сотни едва различимых надписей на стенах рядом с решетками. Мне было достаточно прочесть лишь несколько из них, чтобы в голове что-то зашебуршилось. Я ждал, но так ничего и не вспомнил — пришлось довольствоваться информацией из других надписей. Вскоре стало ясно — тут царил голод. Причем голод серьезный. Настоящий. Не тот псевдо-голод, где жирный эльф считает себя голодающим, потому что пожрал сегодня только один раз и на вечер нет пачки его любимых «чипси-и-ко-о-ов» с запахом копченой свиной жопы.
«Семья Робинсонов против!».
«Сью было только пять лет!».
«Смерть от голода в наш век?! Твари!».
«Вы все должны сдохнуть!».
«В жопу фонтаны! Воды на посевы!».
«Пустите нас к еде!».
«Семья Демьянов прощается, братья! Поешьте за нас досыта!».
«Куда забрали моих детей?! Люси! Тим! Мама любит вас!».
«Нет театру! Да фермам! Снесите гребаный Факел! Посадите картошку!».
«В жопу независимость!».
— В жопу независимость — пробормотал я с мрачной усмешкой.
Пила визжала так громко, что меня никто не услышал.
Независимость обходится дорого. Особенно для мелких гордецов вроде этого плавучего города. Многие мечтатели грезили о независимых плавучих городах в нейтральных водах. И мечты сбылись. Вот только в чем радость такой независимости, если океан больше не может прокормить, а гидропоники не хватает для прокорма всего населения? И что самое страшное — голод в подобных мелких замкнутых кластерах всегда вспыхивает внезапно и яростно как пожар. Утаивание правды до последнего, неумелые попытки руководства островом пристроиться хоть к чьей-нибудь жидко кормящей сиське… Затем отбрасывание гордости и громкие призывы в эфир к «независимым братьям и сестрам как мы обращаемся — помогите!». И пока сытые боссы орут в микрофон, толпы голодных штурмуют магазины и хранилища… Служба безопасности сбрасывает маски вежливости и начинает херачить резиновыми пулями и из водометов — для начала. Затем в дело идут приемы пострашнее… облившиеся кровью и некогда «гордые и независимые» с воем отшатываются и на время затихают в своих норах, с неверием глядя на экраны, с которых их призывают не бунтовать и пойти лучше посмотреть новую театральную премьеру «Смелая снежинка» — бесплатно!… И ведь некоторые идут… а в это время некогда широкие и свободные для всех коридоры перекрываются мощными стальными решетками…
Те, кто швартовал эти острова бок о бок, просто воспользовались уже имеющимися заслонами, но добавили чуток от себя — так две решетки оказались под серьезным напряжением. Третья, вот эта текущая, была усилена дополнительными поперечинами.
Мы попали сюда сквозь напольное покрытие парковки. Место подсказал Свен, доказав, что хотя бы в чем-то ему можно было доверять. В его полубезумном умирающем мозгу на самом деле хранились полезные сведения. Возможно он был инженером или конструктором в прошлом. Но сейчас… было видно, что он доживает свои последние дни. Организм пошел вразлад и без серьезнейшей медицинской помощи здесь не обойтись. Ссака протравила его лекарствами, влила ему в рот энергетический микс и, поставив на дрожащие ноги, погнала снаряжаться. Все это время он, по ее словам, неустанно болтал, через каждое пятое слово предлагая совокупиться «прямо щас и так как у тебя никогда не бывало». Тогда же он назвал два места, где искать подходящие нам входы. Первое оказалось пустышкой — ничего кроме ровного железобетонного покрытия. Со второй попытки мы нашли нужную бетонную плиту там, где на полу еще угадывались контуры букв, оповещающие, что здесь служебная стоянка и только для служб СБ.
Под плитой должен был иметься спускающий механизм, но до него было не достучаться.
Пришлось взрывать.
Когда облако пыли осело, мы обнаружили сквозную дыру, а под ней глубокую шахту, куда вполне мог бы поместиться крупный служебный электрокар. В стене имелась утопленная стальная лестница и мы с готовностью воспользовались ей.
Двадцать бойцов из разросшегося выводка Ссаки, она сама, я, наш умирающий датый проводник и пара откровенно дрожащих технарей, что были посланы сюда Хорхе нам в помощь. И почти родные мне узкие проходы. Правда здесь было сухо, но все также темно, безлико и одновременно уродливо — прямо как лабиринты моего разума.