— Они бы знали — согласился я — Они бы знали… дерьмо… если будут бить — ударят и по лагерям.

— А мы точно при делах?

— Мы сука всегда при делах… Рэк, займись обороной. Ссака ты в пункт связи и оповещаешь всех. Не забудь предупредить, чтобы не пили долбанную водку! А я наверх… огляжусь…

— А может не сегодня шум будет? Если вообще будет…

— Слишком явная замануха… такое работает недолго… — проворчал я — Самый тупой рано или поздно задумается… Быстрее, гоблины! Быстрее! Эй! Упырки! Че вы там уронили?!

— Дохлого проводника! — плаксиво отозвались впереди бегущие — От неожиданности, босс! Из него вылезло что-то!

— Пихайте обратно вылезшее и бегом! — рявкнул я — Бегом!

В театр «Дохлый Факел» я не полез.

Ну нахер…

Зато прямо под ним имелась толстая прослойка в три технических этажа, где скрывалась вся навороченная техническая начинка по управлению сценами, декорациями, а заодно тут же оказались дополнительные костюмерные и гримерки для гоблинов массовки. Там же, стыдливо спрятавшись за прачечными, я обнаружил блок из ста жилых капсул, чьи приоткрытые люки тянулись в три этажа по стенам широкого коридора, что до боли напомнил мне жилой клукс.

Как давно на самом то деле нищебродные гоблины были загнаны в эти темные гетто с личными крохотными закутками? Ничего нового под усталой луной…

Это ощущение усилилось, когда я выбрел к единственному помещению с дугообразным угловым окном — служебный кафетерий с тремя десятками столиков, черно-белым плиточным полом, мирными зелеными стенами с синими морскими волнами и улыбающимися морскими коньками. За стойкой я нашел кухню, а вернее пункт массовой разогревки, где уже готовые блюда распаковывали, подогревали и разносили вечно голодным гоблинам. Под ноги попалась упаковка закаменелого «Пюре с индейкой. Настоящий вкус!» набитого дохлыми насекомыми. Здесь я нашел еще одно окно, а затем и закуток с лифтом подачи и пожарной лестницей. Тут я и обосновался, сбросив с длинного стола весь мусор и расставив на нем два передатчика, сверток с прихваченной жратвой, термос свежего компота, нож, револьвер, дробовик и небольшую поясную сумку, превращенную мной в хранилище всех нужных оружейных мелочей. К столу подтащил высокий кухонный табурет, уселся, чуть поездил на нем пока не нашел идеальный обзор на нужный мне сектор Мутатерра и на этом обустройство было завершено.

Со скрипом открутив чуть мятую крышку, я налил горячего компота, нарезал жареное мясо и, уже жуя, врубил передатчик и занялся разборкой револьвера, вслушиваясь в эфир. Изредка, понимая, что этот канал не несет ничего нового, я переключался на следующий. Второй передатчик был постоянно включен на нашу волну, и я оставался в курсе всей творящейся в отряде движухи. А творилось сейчас многое.

Для начала — Хорхе сам вышел в эфир и заорал, что творится какая-то предельно нездоровая херня, судя по количеству упавших на головы мутов благ. Награды за задания настолько щедрые, что на битву с постоянно поступающими стаями кропосов вышли даже старики и едва двигающийся калеки. Из их групп погибло две трети, но париться по этому поводу никто не стал — все равно они были лишь балластом. Кое-кому из них все же посчастливилось, и они пошли на второй раунд, крича, что Владыка их наконец-то заметил и решил обласкать.

Ссака догадки Хорхе подтвердила и передала мой приказ. Я, выслушав, добавил от себя пару слов и Хорхе засуетился в ожидании уже идущего к нему боевого конвоя из всей имеющейся у нас техники. И первым делом он бросился не паковаться, а закупаться. Жратва. Упор на углеводы. Животного белка мы и сами добыть можем. Медицина. Упор на перевязочное, обеззараживающее, витаминное и вообще все, что есть в наличии. Он покупал даже болеутоляющее, радостно сообщив, что благодаря новым заданиям эти лекарства резко упали в цене, причем появились даже те, что погружают в наркотический сон. Кто бы сука сомневался… Это же розовая мечта — перед нападением погрузить будущих жертв в сладкий беспробудный наркосон.

Следом началось оповещение всех лагерей. Ссака докричалась до каждого поселения Мутатерра и коротко передала свежие новости, причем подала их не в качестве догадок, а как неоспоримый факт. Убеждать никого не пыталась — многоопытная наемница прекрасно знала, что твердолобых упырков может убедить только пуля, что докажет, насколько их лбы мягки.

Занимаясь чисткой и сборкой оружия, я продолжал слушать эфир, попеременно поглядывая то в окно, то в экран чуть запоздало вытащенного планшета, где проигрывалась очередная запись с предательски тихих зарослей Мертвой Зоны. Иногда я вставал и возвращался в кафетерий, где задумчиво отливал в помятую кастрюлю и всматривался в эту часть Мутатерра. Я видел лишь редкие грозди огней в темной высоте и еще более редкие мелкие искорки чьих-то костерков, что тлели на нижних этажах заброшенных зданий. Похоже охотники настолько осмелели, что рискнули остаться на ночлег прямо в руинах, дабы с утра продолжить избиение молодых кропосов. И ведь появились только кропосы зерноеды. Рэк уже проверил мельком пару гнездовищ поближе и доложил, что выбитых нами вивер не вернули. А это твари куда опасней…

Я пробыл в своем мини «бункере» следующие восемь часов, урывками погружаясь в сон, но тут же просыпаясь, если оживал наш эфирный канал. Оценив несколько предложений, я опять погружался в сон и за все время не услышал ничего реально важного.

За ночь не случилось ничего. Во всяком случае ничего касающегося нас. Погибло несколько групп, что ночевали в Мутатерре. Еще о трех малых отрядах не было известий. Кто-то видел большой отряд серых гигантов, что двигались на север, но не доходя до Мертвой Зоны исчезли из видимости и так больше и не появились. Отряд был вооружен, двигался бодро и решительно, наблюдателей заметил, но никак не отреагировал. Также на северо-западе видели несколько далеких вспышек.

К позднему утру на базу вернулся тяжело нагруженный конвой, попутно уничтожив две стаи кропосов. Разгрузившись, заменив батареи, техника развернулась и поперла обратно, таща на броне до клыков вооруженных орков — как теперь называл себя разросшийся отряд Рэка. Злобные, невыспавшиеся, рыкающие на все и вся, жрущие на ходу, пьющие и срущие на лету, они старались полностью копировать своего командира. Их текущей целью была еще одна ходка — Хорхе остался в Форте Славы со всеми своими недомутами, самостоятельно приняв решение. Он впервые ослушался моего приказа и… я молчаливо одобрил этот поступок. Если все время пытался заставить гоблинов отрастить клыки, когти и злобный нрав, то не стоит потом сразу же обламывать все это. Но самоубийцей Хорхе не был, пояснив, что собирается отгрузить последнюю партию всякой старой и новой мешанины.