– Это как раз по ее части, – злился Наум, – Ираида охотно возьмется помогать Розалии дачу писателя отвоёвывать. Будут дуэтом скандалить и мороженым бросаться.

– Друг в друга.

– Куда угодно! Только я в этом балагане не участвую.

Они вернулись в зал. С порога Вероника увидела у дорожки Розалию и Виктора. Гельсингфорская что-то выспрашивала у Морского. Виктор терпеливо показывал ей, как правильно держать в руке мяч перед броском, а Розалия слушала его, придвинувшись подозрительно близко и то и дело прижимаясь к молодому человеку костлявым бедром. И Виктор это не пресекает и даже не отодвигается, поглядывая на назойливую даму с усмешкой.

Этим летом в Выборге Веронике уже пришлось пережить немало неприятных моментов, когда Морской встретил девушку, в которую был безответно влюблен в отрочестве. Одноклассница его двоюродной сестры высоко себя ценила и не обращала внимания на угрюмого "ботаника" в старых китайских джинсах и разбитых кроссовках. Встретив его через много лет – уже успешного бизнесмена и политического деятеля – Глафира неожиданно воспылала нежными чувствами… Виктор тоже никак не пресекал ее заигрывания и даже как будто отвечал. Правда, потом он жестко дал понять девице, что, если раньше он был неинтересен ей, то теперь она ему абсолютно безразлична. Но вся беда в том, что его никогда нельзя было понять, узнать, что прячется за смешливым взглядом темно-серых глаз и улыбчивыми ямочками на щеках, и Веронике пришлось поволноваться. И вот снова-здорово!

– Извините, но сейчас моя очередь бросать шары, – резко сказала Орлова, подходя к парочке. При виде журналистки Розалия сразу отступила, не рискуя вступать с ней в перепалку. Вероника была выше и крупнее ее. Выражение лица журналистки не сулило ничего хорошего. Да и Розалия хорошо помнила, как уже дважды схлестывалась с этой женщиной – в отеле и на пляже… И не рискнула больше испытывать терпение Вероники.

– Вообще-то очередь уже давно сбилась, – обиженно надула губы Розалия, отходя к столику.

– Вот и плохо, что вы ее сбиваете, – Ника запулила первый шар с такой силой, что его занесло вбок, и он съехал в желоб, не сбив ни одной кегли. Неудача разозлила девушку еще больше. Да еще на виду у этой "дикой Розы"…

Розалия тут же пакостно хихикнула. И, когда Вероника выбрала второй шар и прицеливалась, подтолкнула под бок Ярослава:

– Интересно, куда она всандалит этот мяч. Надеюсь, не себе по ноге! Вождь Кривой Глаз.

Вероника развернулась, сжимая тяжелый, для профи, шар. Ну, с нее хватит…

– Я не промахнусь, поверьте! – сквозь зубы прошипела она.

Веселое недоумение – "Ой, а что это вы так нервничаете?" – на лице Розалии сменилось испугом, когда она увидела шар, занесенный для броска и поняла, что полетит он ей в голову. Гельсингфорская взвизгнула и вскочила. Да так неудачно, что головой вышибла у официанта поднос. Парень в форменном пиджачке ахнул от ужаса. Поднос отлетел прямо к лестнице, по которой в зал спускалась супружеская пара – молодой, но дородный армянин в бежевых брюках и белоснежной рубашке и его такая же крупная жена в "пудровом" платье. Осыпанные салатом с морепродуктами и облитые красным вином, гости на секунду застыли, а потом разразились гневными воплями. Вскочил разгневанный парень из-за второго столика: "Нормально?! Мой заказ! Сорок минут ждем, а теперь его раскидали!". Розалия гневно огрызнулась, что если бы некоторые не зевали по сторонам, когда несут поднос, заказ был бы цел. Армянка налетела на нее: "Вот вы и оплачивайте ему заказ! И нам тоже! Вы посмотрите, что вы сделали с моим платьем!". Между женщинами вспыхнула перепалка. Обозленная Розалия дошла до того, что обозвала оппонентку "усатой бочкой", а армянка схватила с ближайшего стола деревянное блюдо, смахнув с него остатки пиццы… Розалия заорала от ужаса и ринулась наутек в сторону административного крыла.

– Все! – выдохнул Наум. – Все, дети мои. Конец моему терпению. Когда эта мадам проспится, я объявлю ей полное и окончательное атанде. Это последняя капля. Ника, да брось ты этот мяч, или ты с ним уже срослась? Только в кегли, а не в другую сторону!

Вероника посмотрела на таймер. Скоро уже выключат дорожку. Надо доиграть…

– Страйк!!! – заорал монитор.

– Ника, у тебя было такое лицо, – подошла к стойке Лиля. – Я боялась, что ты и в самом деле запустишь шаром в нее. И меня она достала. Наговорила об Аристархе таких гадостей – якобы, она его хорошо знает, и он с ее мужем часто выпивает в студии с модельками, которые позируют Кириллу, и прочее в том же духе… Дала еще понять, что библиотекарей считает чучелами мамонтов и живыми окаменелостями, – Лиля залепила шар по дорожке. – Дескать, сейчас, когда целая библиотека может поместиться на флешке, наши книгохранилища – жуткий архаизм… И все это – в шутливой форме, с милым хихиканьем. Если бы я возмутилась, то выглядела бы дурой, которая не понимает шуток. Может, она специально меня провоцировала на скандал, – Лиля бросила второй шар, сбив остаток кеглей. Шторка упала.

– Да, она любит строить разговор так, чтобы человек или молча глотал обиду, или выглядел склочным дураком, – Ника посторонилась, пропуская к стойке Виктора и прижала ладони к горящим щекам. – А уж на тех, кто не может дать отпор, она отрывается по полной. Горничные, продавцы, пляжные служащие, официанты… Когда-нибудь ей точно башку расшибут за ее гадючий язык! – резко и зло заключила она. – Все к ней вернется!

***

В отеле Виктор открыл скайп и начал видеоконференцию с Краснопехотским. Но тут Вероника не выдержала:

– Может, проведешь разбор полетов утром? Время уже к полуночи. Или ты считаешь, что, если ты платишь людям зарплату, они и ночи спать не должны? Розалия с Ярославом именно так и относятся к "обслуге" и меня этому учили!

– В чем дело? – Морской захлопнул крышку лэптопа и развернул к ней кресло. – В клубе чуть шаром в нас не запустила, сейчас опять начинаешь!

– Она права, – грустно сказала Вероника, – мне тоже не нравится, когда к моему спутнику кто-то клеится. И тем более – если ты при этом не возражаешь и даже как будто поощряешь ее заигрывания.