– Ксюша не нужна своему отцу, – не слукавила я, разделяя Якоба и Даниэля, – но пожалуйста, не будем об этом. Всё в прошлом.

– Простите, – отозвался князь, бросив задумчивый взгляд на рисунок.

Похоже, соглашаясь стать учительницей для мальчиков, я рискую вновь потерять своё сердце и это пугало. Но со мной будет детка, а это многое значит.

Радомир

Всё мысли про недавнее появление Стеллы давно вылетели из головы оборотня, потому что зверь узнал один такой важный и вместе с тем явный факт.

Отец девочки не желал своего ребёнка, а значит, не имел права на уважение Ярославы, и это звериная сущность князя одобрила. Ни один нормальный мужчина не отпустит ни жену, ни собственное дитя, а если это и случится, то обязательно постарается вернуть их. Не от этого ли она ушла, сменив своё положение на Осинки? И если дочери скоро пять лет, то, значит, в их первую встречу Ярослава уже была беременна. Не это ли причина того, что его рысь не опознала свою пару? Другого объяснения быть не могло.

А что за историю прячет Ярослава или от чего бежит?

Мысль узнать всё о своей паре давно занимала, но он надеялся, что всё разъяснится другим путём, обычным, а теперь решил не ждать её слов, самому заняться поисками. Вполне возможно, что ей угрожает опасность, а, значит, его прямая обязанность – защитить свою женщину и всё, что ей дорого.

Князь потянулся, расправил плечи и вздохнул. Сегодня ночью, впервые за долгое время не услышал всхлипов Ярославы из-за двери, и это не могло не радовать. Он на верном пути и пусть всё идёт своим чередом. Оборотень не собирался торопить события, навязываться или говорить о своих чувствах или даже об их парности. Ярослава должна привыкнуть к ним, к их образу жизни, их привычкам и повадкам, да и вообще к самому факту проживания в этом лесном замке. Да и к чему торопить и навязываться, если наверняка после разлада с отцом девочки у Ярославы болело сердце. При мысли, что подобное могло произойти с его парой, рысь заскулила, требуя немедленно отомстить, а ещё лучше разорвать обидчика. И чтобы не зацикливаться на этом, он приказал крикнуть Крена. Этот землю носом роет, но добирается до истины.

Радомир для себя решил, что ничего не скажет Ярославе, а сам разберётся с обидчиками по обстоятельствам и накажет, кого нужно и как нужно.

– Крен, – властно обратился князь, как только воин прикрыл за собой дверь, – сейчас едешь в город, к местным писакам, выдающим документы. Ты когда-то служил там, у тебя остались связи?

– Всё верно, князь, остались, – отозвался Крен.

– Разузнай, кто и когда выдавал документ, – Радомир черкнул на бумаге имя Яры, примерную дату выдачи, точную не запомнил, – и на основании чего.

– Будет сделано, – отозвался оборотень и уже спустя полчаса мчался по направлению полицейского участка, в котором когда-то работал.

Простолюдины не имели права получать подобные документы, только справки, удостоверяющие личность, ну, а у Ярославы документ был сделан по всем правилам. На специальной бумаге и с печатью, а значит, всё должно пройти через городскую канцелярию. Самолично ехать и узнавать о таком не следует, не стоит давать повод для сплетен о нём и этой женщине раньше времени. Да и Морис работает там, а Стелле явно не стоит об этом знать. А вот под каким – нибудь предлогом полицейский попросит взглянуть на книгу учета записей выдачи паспортов, это вполне уважительно.

***

Ярослава

Стук в дверь по утрам стал привычным, и я быстро поправила платье, открыла дверь.

– Доброго вам утра, леди, – произнесла Акулина, оттопырив нижнюю губу, как обычно и с радостью сообщила, – погода налаживается, теплеет!

– Доброе утро, – я взяла тёплый кувшинчик с очередной порцией горького отвара. Как ни странно, но выпила я уже не один литр, решив, что для здоровья так действительно будет лучше. –Вот и хорошо, раз налаживается!

– Ну что, собирать вещи? – женщина вопросительно уставилась на меня, одновременно убирая заварочный чайник и чашку с блюдцем со стола.

– Вещи? – я задумалась на миг, – да нет, не надо. Всё равно скоро приеду, смысла нет, туда – сюда всё катать.

Звон разбившейся посуды прервал мои слова, и я едва не ахнула, но вовремя прикрыла рот. На белоснежной скатерти расплывалось небольшое коричневое пятно.

– И что же руки сегодня совсем не держат, – запричитала женщина, но в её голосе сквозили гневные нотки. – Что же вы и чай – то не допили!

– Благодарю, мне было достаточно, – я посмотрела, как она складывает в одну кучу осколки и подошла, решительно отодвинула Акулину в сторону, собрала все концы скатерти и завязала слабым узлом. Чашки и заварка остались внутри, но женщина со мной была согласна, потому как благодарно кивнула и забрала узелок.

– А чего обратно – то? – она остановилась в дверях и с непониманием уставилась на меня, – разве не вы домой рвались?

– Так я учительницей при княжичах буду, значит, с вами останусь, – улыбнулась, а потом с усмешкой заметила, как женщина недовольно пошагала к себе.