Может, еще какая машина мимо проедет? Боженька, пожалуйста!

Бог любит меня! Точно любит! Так мама говорит всегда, и он определенно меня любит! Вон, вон там свет фар, точно вижу. С той стороны, куда черт только что уехал.

Машу руками изо всех сил, странно даже, что они есть у меня после всего, что случилось. Машина быстро приближается, и я… я, кажется, зря обрадовалась. Это точно он, черт небритый. А может, не проедет мимо?

Резко тормозит прямо напротив меня, опускает стекло.

– Садись! Быстро.

Правда? Господи, спасибо тебе большое! Может, он и не черт вовсе? Главное, чтоб до вокзала довез, ну или в центр куда.

– Ой, спасибо вам большое! Я заплачу, точно!

Ищу ручку от двери, а ее нет! Сзади нет ничего. Машина у него двухместная, я и не заметила в первый раз.

– Сюда иди! – снова рявкает он. – Пока не передумал.

Обегаю быстренько машину, сама не верю, что уеду отсюда наконец. Стягиваю лихорадочно с себя рюкзак, спина уже немая, совсем ее не чувствую. Машинка маленькая у черта, спортивная. Ну да ничего, помещусь со своим багажом. Единственное, что осталось. Сумок жалко-то как!

Резко разворачивается, я даже пристегнуться не успела. Не очень удобно, рюкзак на ноги давит, но это не беда. Главное, ноги унести отсюда!

– Можно меня в центр отвезти? На Ульянова, у меня там подруга живет.

В машине тепло, музыка тихо играет, рассматриваю, наконец, водителя. Наверное, я совсем ослепла от страха, когда он меня чуть не сбил. Может, он и черт, но безумно привлекательный черт. Красивый четкий профиль, прямой нос, высокий лоб, скулы… такие острые, у него вообще вид хищника. Красивого такого хищника. Он не смотрит на меня, а я любуюсь его длинными черными ресницами. Я думала, такие можно только нарастить, но вряд ли парень стал бы этим заморачиваться. Он явно моложе, чем я подумала сначала. Ему, наверное, лет тридцать, может, чуть меньше. Все-таки щетина добавляет возраста. Когда Пашка Голубев решил бороду отращивать, ему реально лет на пять больше давали, чем на самом деле было.

Волосы у черта длинноватые, челка на лоб свисает, он уже пару раз нетерпеливо убирал ее со лба. Руки красивые, мужские, на сильном запястье поблескивают часы. Я так увлеклась разглядыванием черта, что чуть не подскакиваю, когда слышу:

– Что? Нравится? – встречаю пристальный взгляд синих глаз.

Что? Думает, я на него запала?! Быстро отворачиваюсь, смотрю в окно. А перед глазами все равно этот взгляд насмешливый стоит. Понятно все, самовлюбленный павлин, уверен в собственной неотразимости! Он очень быстро едет, мне страшно на большой скорости, но я терплю. Вроде уже минут пять едем, а все по этим Дубкам.

– А мы в центр едем, да?

– Нет.

– А куда тогда?

Сразу неуютно как-то становится. Не хватало еще на одного маньяка нарваться. Но вроде не похож. Хотя я маньяков только в кино видела. Но там же не настоящие.

Он неожиданно тормозит, мы останавливаемся прямо перед светофором.

– Ты чем думала, когда на Дубининскую поехала, дурочка?

– Я же говорила, общага там студенческая, новый корпус.

Он не отвечает, едем дальше, а куда едем – непонятно. Вокруг как было темно, так и осталось.

– Вы куда меня везете?

Молчание.

– Вы… маньяк?

– Похож?

– Н-не знаю. Вы… – Я закашливаюсь, в горле уже давно пересохло, но я старалась не обращать на это внимания. А сейчас невмоготу. – У вас есть попить? Пить хочется.

И есть. Голодная как волк. Когда нервничаю, кабана готова умять. И куда мы едем-то?

– Кофе можешь взять. Не психуй, в общагу твою едем. – Черт кивает на подстаканник, там термос стоит небольшой.

В общагу?! Он знает, где она? С чего это такая доброта?

Быстро беру металлическую фляжку, горячая. А запах-то какой! Настоящий, кофейный… Делаю несколько глотков. Горячий и горький. Обжигающий. Это я понимаю, уже когда в термосе не остается ни капли.

– Странный… кофе. – В голове уже шумит, взгляд слегка расплывается. – Точно кофе? Алкоголь?!

Пожалуйста, пожалуйста, пусть он скажет, что там добавки какие-то ароматические, да что угодно, лишь бы…

– Кофе с коньяком. Точнее, коньяк с кофе. Понравилось?

– Не-е-ет! – Я со стоном откидываюсь на спинку сиденья. – Мне нельзя пить! Почему вы не сказали?!

Зачем? Зачем я села к нему? Зачем выпила? Господи, нет! Я его даже не знаю…

– Остановите машину!

Сейчас опять начнется… опять! Почему я? Ну почему именно со мной все не так? Пытаюсь из последних сил себя сдерживать, но знаю, что бесполезно. Меня уже несет!

– П-пожалуйста, остановите!..

Я боюсь разбиться, как тетя Карина. Боюсь, что умру молодой, что никого не полюблю и не выйду замуж, что у меня никогда не будет детей.

Не могу остановиться, мне ведь даже нюхать спиртное нельзя, а я столько выпила… Слова льются как из рога изобилия. Чувствую себя Эммой Корриган, только не в самолете, а в машине! Но я не она, и это жизнь, а не роман! Да и рядом со мной, увы, не Джек Харпер! 1 Вываливаю из себя все свои страхи, все самое страшное, самое потаенное, что трезвой под пыткой никому не скажу. Не могу ничего с собой поделать. И никакие врачи не могут. Это наследственное, от мамы, а у нее – от бабушки, а у нее – от пра…