После трапезы да разговоров в душном трактире ноги сами понесли меня на свежий воздух. До закрытия заведения на ночь в моём распоряжении оставалось больше часа, и мне очень хотелось размяться. Долгая скачка оказалась болезненной для всех мышц. Я определённо не привык к таким физическим нагрузкам, а тем более к таким долгим физическим нагрузкам. Даже кости ломило. Но и лежать без толку мне не хотелось. Так что я попросту побродил по деревеньке, покуда не остановился понаблюдать за ловлей рыбы. После даже помог старику вытащить на берег сеть. То жалуясь на бездельника внука, то рассыпаясь в благодарностях, рыбак по итогу предложил мне в подарок сырых окуньков, но, конечно, я отказался. Зачем они мне? Я был сыт. Это вон, местные коты уже сбежались и принялись мяукать да облизываться. Рыбак принялся на чём свет ругать пушистую живность, а я проводил взглядом клин перелётных уток и двинулся обратно в трактир. Девочка ещё не проснулась, поэтому я устроился на соломенной подстилке неподалёку и сам крепко заснул.

***

Сну помешали хриплые звуки. Дети, особенно идущие на поправку, такие издавать никак не могли. Поэтому я подошёл ближе и дотронулся до липкого лба девочки. Она горела и тяжело дышала, с неким свистом вдыхая и выдыхая из себя воздух.

– Эй! – я постарался растормошить её, но Элдри только тихо застонала.

Да. Может быть нечто лучше холодных вод реки на рассвете начинающегося жаркого дня – это определённо тёплый душ в ванной и мягкое полотенце. Во всяком случае, безопаснее!

Не особо-то зная, как справиться с возникшей ситуацией без магии, я достал из сумки всемогущую многофункциональную настойку Брианны и взялся за растирания конечностей ребёнка. Жар начал незначительно спадать. Однако это было только первым шагом. Элдри следовало напоить, чтобы не наступило обезвоживание, а подобное составляло серьёзную сложность, потому что всё её горло распухло изнутри. Его сдавливал белый налёт, да и сама она не приходила в сознание. Просто чудом мне удалось влить в неё стакан воды! А надо было какой-нибудь отвар. Да хоть той же ромашки!

Я спустился вниз. Комната, служившая едальней, была пуста. После войны в Амейрисе мужицкие пирушки, тянущиеся всю ночь до утра, прекратились. Входную дверь закрывали не только на два засова и крючок на цепочке, но и на замок. Не менее основательно закрывались ставни. Выйти наружу было так же сложно, нежели попасть внутрь королевской сокровищницы. Однако я помнил, где в окрестностях видел зверобой, ромашку и календулу, и эти травы мне были нужны до рассвета. Так что пришлось пробовать себя в качестве взломщика.

– Это ты чего, сука, делаешь? Куда собрался! – вдруг зарычал на меня незаметно подкравшийся трактирщик. В одной руке он держал саблю, а в другой масляную лампу. Из-за его спины испуганно выглядывала пухленькая женщина в длинной белой сорочке и накрахмаленном чепчике.

Кстати, да! А чего я не поинтересовался, чем мне могут помочь люди?

– У меня дочка заболела. У неё ангина, и её лихорадит. Хочу травы собрать… До утра это никак не терпит.

– До первых петухов никто не входит и не выходит. Никогда! И никаких исключений!

– Ох, Васнец, – прижимая руку к груди, обеспокоенно выдохнула женщина. – Что ты как нелюдь-то? Идёмте… Морьяр, да?

– Да.

– Вы мне запомнились по старомодному имени. Покажите девочку. До рассвета-то действительно выпустить вас не сможем и о других постояльцах думать должны. Но чем получится обязательно подсобим прямо сейчас.

– А кто вы?

– Я жена хозяина трактира. Можете звать меня мадам Матильда.

Великая Тьма, ну какое мне дело до её имени?!

– Я имел в виду, не лекарь ли вы?

– Нет, – удивилась она моему вопросу. – Но у меня трое взрослых детей и два внука. Я хорошо разбираюсь в детских болезнях.

В этих словах имелся резон. Она действительно могла помочь. Хотя бы дельным советом. А потому я беспрепятственно пустил её внутрь. Женщина присела возле Элдри и настороженно вдохнула ароматы Брианны.

– Бедняжка, – горько заключила мадам Матильда наконец. – Васнец, помнишь, как в позатом году сын Варны провалился под лёд?

– Да. Помню.

– Так же вот лежал и хрипел, пока зараза не зарастила ему горло.

– Это несомненно грустная, но никак не поучительная история, – буркнул я, делая вывод, что женщина оказалась бесполезна. – У вас найдутся сушёные травы? Ромашка, календула?

– Да, но можно кое-что получше. Сварю глинтвейн… Васнец, принеси на кухню из подвала кислые яблоки, пожалуйста. Я сейчас оботру малышку и спущусь.

– Давай быстрее, – недовольно сказал хозяин трактира и ушёл.

Матильда действительно сняла с гвоздяного крючка полотенце, смочила его в воде, но… проводя им по лбу Элдри, внимательно посмотрела на меня, как если бы оценивала. А затем решилась и поманила к себе пальцем.