– Заметил, поэтому и предлагаю. Девочка ни в чем не виновата. Беды натворил ее отец, – друг затушил окурок в пепельнице и закинул ногу на ногу, – я, честно сказать, не ожидал от тебя такой жестокости. Это не в твоем стиле.

– Откуда тебе знать, какой я? – Холодно ответил и посмотрел на него, но Валерка лишь пожал плечами и тяжело вздохнул.

– Наверное, оттуда, – он указал куда-то за плечи, тыкая пальцами в спинку кресла, – мы не один год вместе ходим на дело и решаем проблемы семьи. Ты не стал бы держать бедную девочку у себя, измываться и причинять боль, даже если бы она сама лично пустила тебе пулю в голову. Амир, которого я знаю, не такой.

Я ухмыльнулся. Амир, которого все знали, умер почти три дня назад вместе с матерью и сестрой. Сейчас я и сам не знал, кто поселился внутри меня. Демон? Дьявол? Нет. Там выжженное поле. Пустошь, где обитают лишь злобные твари, готовые на все. Руки чесались кинуться в бой, но только с кем? С ней? Нет. С Аней я поступлю иначе, не так, как все думают. Убью морально. Растопчу и заставлю сердце кровоточить, как мое. С одним лишь исключением. Мое не кровоточить, а работает на автомате, словно его вырвали, заменив механическим устройством, чтобы жил и помнил о них. Не-е-ет! Я не отпущу ее. Не дам вражеской крови спокойно гулять и наслаждаться жизнью.

– Чтож, тогда пришло время удивляться, Бычара. – Я криво улыбнулся и сжал кулаки, отворачиваясь к окну. – Девка здесь останется, пока я не решу ее отпустить. На этом разговор окончен. Увидимся завтра.

Валерка с тяжелым вздохом поднялся, поправил рубаху и не показал вида, что его задели мои слова. Он привык быть правым, но не в этот раз. Теперь у меня своя правда. Горькая. Убивающая. Смертельная. Та, правда, от которой кровь стынет в жилах. Ждал, пока друг уйдет и оставит меня одного. Сейчас можно быть собой и громить все вокруг. Подошел к столу, взял бутылку с коньяком и замахнулся, чтобы кинуть ее вслед Валерке, но сжал челюсти и опустил руки. Все мышцы были напряжены до боли. Она напоминала о том, что я должен сделать. Сел за стол и глотал коньяк прямо с горла.

Никогда не любил алкоголь из-за того, что он притуплял сознание и нормальный ход мыслей, но сейчас только так мог существовать дальше. Я не тряпка. Не могу ронять слезы и ничего не делать. Мне нужно отомстить, чтобы успокоиться. Хоть немного. Совсем чуть-чуть. В противном случае я сойду с ума. Отца так и не нашли, но судя по крови, которую нашли в кабинете, и ее количеству в живых его нет. Брату повезло больше всех. Тагир находился в реанимации на грани жизни и смерти. Надеялся, что хоть он выберется из ямы.

А если выберется, то, что я ему скажу? Прости, брат, я не смог защитить вас. Не смог отомстить врагу. Нет! Хоть и особой любви между нами не было еще с детства, я не в силах оставить его одного. Тагир был старше на год и отличался природной жестокостью. Ему бесполезно было что-то говорить. Он слушал лишь отца и выполнял то, что он скажет. Без внесения коррективов и высказывания своего мнения. Исполнительный сынок. Я всегда его так называл. Даже в детстве Тагир не пылал любовью ко мне, постоянно издеваясь и избивая. Драки он оправдывал тем, что хотел научить меня защищаться, но по правде брат показывал, что он лидер, а я никто. Пустое место.

По этой причине я и убирал за ними все дерьмо, а Тагир гордо выполнял более ответственные дела и смотрел на меня свысока. Беспринципный говнюк. Теперь у меня остался только он, и я уже позаботился о его безопасности в больнице. Поставил охрану и молил бога, что бы он пришел в себя. Как бы мы не воевали, сейчас пришло другое время. Объединимся и поставим на колени Поляка и его шестерок.

Глотнул еще и откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. Немного спокойствия, Амир. Холодный разум опаснее разгоряченного. Я и не мог подумать, что Поляков решится на такое. В доме не осталось записей, и все камеры были разбиты. Однако Бычаре удалось нарыть видео, где к дому подъезжают машины. Одна из них принадлежит Поляку. Людей не удалось распознать, но большего и не нужно было. Только этот гад умудрялся открыто воевать с отцом. Бывший мент, нынче успешный бизнесмен. Он мог брать взятки и не стыдился этого. Мои люди рыли на него усиленно. Я должен был знать все. Даже мельчайшие детали важны. Он потеряет не только дочь, но честь, бизнес и уважение к самому себе.

Сидел за столом и глотал коньяк, пока не показалось дно бутылки. Алкоголь помог расслабиться и притупить боль, но, к сожалению, не мог избавить от чувств совсем. Я провел рукой по лицу и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Пришло время отправить Полякову первое послание. Уверенно поднялся и направился к его доченьке, которая, наверняка, наматывала сопли на кулак. Вошел в комнату прислуги, куда ее должны были отвести. Только девки там не было. Открыл дверь в ванную и увидел, что блондинка сидит на полу, опустив голову на колени. Подошел к ней и наклонился.

– Вставай, пора отправить папе первое послание. – Процедил громко ей на ухо и выпрямился, засовывая руки в карманы брюк.

Девушка медленно подняла голову и, потупив глаза, поднялась.

– Какое послание? – Тихо спросила она, а я криво улыбнулся, окидывая ее оценивающим взглядом.

– Хочу повеселить твоего отца. Ты ведь поможешь? – Продолжал рассматривать ее.

Веки припухли от слез. Тушь потекла. Платье и внешний вид в целом оставляли желать лучшего. Самое то для съемки видео и расшатывания нервов Полякова.