– А можно я у тебя останусь, пока мы не улетим? – робко спросила она.

– Ага, чтобы он начал искать и тут же на камерах увидел, что из дома ты не выходила, и ринулся соседей перетряхивать.

Вдохновленная перспективой приобретения отеля, Василиса начала генерировать идеи дальше.

– Так. Час времени. Твой приходит после шести. Значит, в шесть мы должны быть уже по ту сторону паспортного контроля. Тогда покупаем билеты на ближайший рейс куда угодно, а оттуда в Анталию. Дороговато, конечно, если придется с пересадкой. Можно было бы, конечно, подбросить записку, что тебя похитили с целью выкупа, но как только он увидит, что нет загранпаспорта, тут же объявит план-перехват.

Василиса воткнулась в ноутбук, лихорадочно щелкая мышкой.

– Есть! – победный клич способен был распугать всех соседей, будь они дома. – Бегом за паспортом и ценными вещами. Или давай я с тобой, сразу возьму паспорт и куплю билеты, а ты собирайся.

Влада побледнела.

– Я боюсь, – прошептала она.

– Ты с ума сошла? Чего боишься? Бросить это чудовище?

– Домой идти боюсь. Вась, возьми с собой ноутбук, я, правда, как подумаю, что он вдруг вернется, а я вещи собираю… Он с меня шкуру живьем сдерет, – Василиса уже и сама видела, что у девушки началась самая настоящая паническая атака.

– Ладно, пошли. А то я уже чувствую себя королевой отельного бизнеса, а если ты не вернешься, там в обморок упадешь или что, я без мечты останусь.

С легкой руки Василисы все прошло более чем гладко. Влада, в полуобморочном состоянии смогла пройти и паспортный, и таможенный контроль. Хотя ее поведение должно было по идее поставить на уши службу безопасности аэропорта. Она облизывала пересохшие губы, постоянно испуганно озиралась по сторонам. Вздрагивала от любого резкого звука. Беспрестанно теребила легкий шарфик в руках. В общем, вела себя до такой степени подозрительно, что Василиса уже хотела напоить ее. Однако, не зная, как та реагирует на алкоголь, воздержалась и только зло шипела и с трудом сдерживалась, чтоб не отвесить подзатыльник, каждый раз, когда подопечная снова привлекала внимание.

Даже в самолете та сидела, как натянутая пружина. Умом понимая, что уж отсюда ее точно никто не вытащит и не отправит к мужу, девушка не могла избавиться от страха. Безобразные картины еще вчерашней жизни, словно чудища из кошмаров, царапали, рвали, выворачивали наизнанку душу.

Влада поняла, что последний год жизни провела, будто под наркозом – она запрещала себе самой жаловаться на судьбу, на мужа, принимая все как должное, отключив эмоции. Наверно, так люди отходят от анестезии. Сначала не чувствуют ничего, потом потихоньку появляется ощущение жизни в отдельных частях тела. И затем накрывает постоперационная боль. Такая же боль сейчас сверлила ее душу.

Как же она благодарна была Василисе за то, что вырвала ее из капкана семейного «счастья»! Влада не переставала восхищаться новой подругой, очередной раз прибавив к ее имени эпитет Премудрая.

В аэропорту их уже встречал водитель с табличкой «Роуз Резиденс».

Яркое солнце и безоблачное небо дарили ощущение безмятежности. Лазурное море словно гарантировало, что на его берегах не бывает ничего плохого. Только удовольствие и радость. Пальмы подчеркивали, что здесь все по-другому. Природа успокаивала, потихоньку распутывала тугие узелки скорби, в которые была завязана вся ее нервная система.

По дороге в Кемер, проезжая через три тоннеля, Влада, как маленькая, загадывала одно и то же желание: «Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть он забудет обо мне!» И не зная, (гиды раньше так и не объяснили) к кому обращаться, растерянно добавляла: «Бог тоннелей!» Наивно? Но, кто же не загадывает желание в месте, о котором говорят: «Загаданные здесь желания всегда исполняются!»? Кто хоть раз не привязывал ленточку на дереве в надежде, что некое божество, к которому тут обращаются, исполнит заветную мечту?

Вот и отель. С мужем она бывала несколько раз на отдыхе, но великолепие южной природы и роскошь отелей не вызывали восторга – как всегда, она боялась сказать лишнее, на кого-то посмотреть, улыбнуться персоналу в ответ на гостеприимную улыбку. Ведь все это могло послужить поводом для выговора. Сейчас она начала понемногу оттаивать, все еще боясь еще поверить в успех их затеи. Но любоваться окружающей красотой уже могла.

Оставив вещи администраторам, они, пройдя через огромный сверкающий мрамором и позолотой холл, направились в ресторан спецобслуживания.

Сердечный друг Василисы, плотно сбитый, невысокого роста, со смешными тараканьими усами, владелец отеля уже нетерпеливо поджидал свою заморскую принцессу с гостьей.

– Аским! Севгелим! – раскрывая объятия, радостно запричитал он.

– Львеночек! У нас гостья, она по-турецки не понимает. Давай скажи на русском, как ты соскучился! – и Василиса скользнула в объятия мужчины, нежно поцеловав в шею, взяла двумя ладонями его лицо и требовательно посмотрела в глаза.

– Мой прекрасный, мой далекий цветок. Считаю часы до нашей встречи, Дышать без тебя не могу, есть-пить без тебя не могу! – довольно улыбнулся Али.