По мере совершенствования нашего вида, то есть общей программы построения человека, всё большая и большая часть этой программы переносится именно туда – в яйцеклетку, в женскую часть программы вида, на постоянное хранение.

Мужской же части программы, в рамках незначительных отклонений, предоставлена возможность искать какие-то новые варианты, которые наилучшим образом будут соответствовать задачам адаптации к окружающей среде.

Но при этом отклонения от базовой программы, то есть мужские вариации программы, должны быть мизерными, с тем, чтобы не разрушить всё ранее накопленное за миллионы лет эволюционного движения.

В результате такого распределения ролей в процессе создания нового человека у женщин с мужчинами в 99,999% случаев получается практически одно и то же: во всех непатологических случаях у новорожденных есть руки, ноги, голова, глаза, уши и т.д., но при этом, что-то будет изменено. Например, чуть изменится цвет волос.

К примеру, конечно.

Что-то совершенно новое однозначно не получится, так как это совершенно новое будет, по определению, нежизнеспособно, и обычно такие новации хранятся в кунсткамере, среди прочих других радикальных новаций: двухголовых, одноглазых и пр.

Если эволюционные отклонения удачные и способствуют большей плодовитости, чем у других представителей этой же популяции, то со временем эволюционные отклонения начинают накапливаться и, из малого и малозаметного, потихоньку прорастает что-то новое, большое, глобальное.

Так, к примеру, у всего нынешнего человечества есть лишь одна общая прародительница, ПРАМАТЬ, потомки которой через тысячелетия стали доминирующим видом на планете, а те, кто тогда был рядом с ней, исчезли или дали такие ветви развития, которые с современным человеком не смогли конкурировать.

А до этого, то есть миллионы лет назад, одни эксперименты Творца пошли по эволюционной дороге в одну сторону, другие в другую, и теперь, после миллионов лет раздельного эволюционного развития, на свидания к нашим далёким эволюционным собратьям мы иногда заглядываем в зоопарк.

В этом смысле зоопарк – это музей действующих образцов эволюционных экспериментов Творца: с одной стороны клеток и загонов прогуливаются те, кто оптимально приспособился к окружающей среде, а с противоположной – те, кто не очень, но зато способен ее изменять.

И не всегда в лучшую сторону.

На самом деле описанный эволюционный процесс далеко не закончен.

К примеру, процесс постепенного накопления малозаметных признаков с постепенным переходом в новое качество практически у нас на глазах происходит у цыган.

Цыгане, как известно, в не столь отдалённые времена, в поисках лучшей доли, двинулись из тёплой, темнокожей, перенаселённой Индии в холодную, бледнолицую Европу.

В результате, после длительного проживания среди бледнолицых, цыгане превратились в нечто среднее между своими темнокожими предками и бледнолицыми европейскими соседями.

То, что с ними постепенно произошло, как раз и есть проявление эволюционного процесса адаптации к новым условиям окружающей среды – проживанию в северных регионах.

Здесь, в соответствии с законами теплофизики, тёмная кожа, способствующая более интенсивной отдаче тепла, чем бледная, является очевидным недостатком, так как снижает жизненный потенциал темнокожих, относительно бледнолицых.

Это, в свою очередь, делает темнокожих в холодных регионах менее плодовитыми, а значит, менее биологически успешными. Соответственно, темнокожие из этой популяции постепенно вытесняются бледнокожими и, в результате, мы видим вокруг себя бледнокожих цыган.

Терморегуляция – важнейший элемент работы нашего организма, в рамках которого 36,6 по Цельсию – это оптимум нашего биохимического реактора, то есть нашего организма.

Отклонение от 36,6 всего лишь на 0,5 градуса вверх – это уже очевидная болезнь, это 37,1, это красная черта на градуснике, а отклонение от 36,6 на 0,5 градуса вниз – это 36,1, это тоже повод обратиться к врачу и при такой температуре не до продолжения рода.

И именно поэтому Творец очень тщательно следит за этим параметром – за температурой нашего тела, добавляя в нашу кожу пигмент загара – меланин, всякий раз, когда мы летом выползаем из наших зимних берлог на пляжи погреться на Солнце.

Делает он это не для того, чтобы мы выглядели более сексуально, а для того, чтобы тёмный меланин способствовал более интенсивной отдаче тепла в окружающую среду в жаркое время года.

Но при этом меланин очень быстро выводится из нашей кожи в холодный период года, с тем, чтобы не спровоцировать излишнюю потерю тепла.

И именно поэтому негры плохо приживаются в северных регионах – у них практически отсутствует механизм устранения меланина из кожи в холодное время года.

Если в северных регионах бледнокожие более адаптированы к местным условиям, чем темнокожие, то здесь они более энергичны, а значит, более плодовиты. Темнокожие же – прямо наоборот, и за счёт этого они постепенно вытесняются из северных популяций.