Шрифт:
Всё это она говорила платку в руках, так как знала, каким взглядом смотрит на неё её гордая девочка…
– Я понимаю, к чему ты клонишь. Повторяю ещё раз – нет, нет и нет.
– Лена, я понимаю твоё возмущение данной ситуацией…
– Нет, я не возмущена, – оборвала она мать, не дав договорить. – Я просто в гневе!
– И ты права. Тот способ, который барон выбрал для вступления в брак с тобой – просто отвратительный. И я бы никогда не позволила бы совершиться этой свадьбе, если бы не те обстоятельства, которые вынуждают меня взглянуть на ситуацию иначе.
– Ты же сама его не выносишь. Ты же говорила, что у него ужасная репутация, и он нам не подходит. А теперь твоё мнение изменилось? – девушка в ярости сверкала горящими чёрными глазами.
– Нет, – твёрдо взглянула женщина ей в глаза. – Я по-прежнему считаю его недостойным тебя. Но барон ставит нас в безвыходное положение. Ну, куда мы пойдем, ты только подумай? – Натали подошла к дочери и взяла её за руки. – У нас ничего не осталось, кроме имени и тебя. Мы не можем позволить себе купить домик в деревне. Даже такой, в котором живут крестьяне. Все украшения, которые хоть что-то стоят, мы и так уже продали. Елена, только ты нас можешь спасти, – Натали отбросила гордость, она умоляла свою дочь принять верное решение. И в то же время ненавидела себя за это.
– Я не могу, – шептала срывающимся голосом загнанная в угол девушка.
Ну почему так случилось, что от её решения зависят целых три жизни? Господь, за что ты так наказываешь?…
– Елена, мы будем собирать деньги. Виктор забрал у нас дом, но не мебель и картины. Я всё продам. Гинцбург наверняка будет дарить тебе украшения – береги их. Если тебе станет невыносимо, когда будет собрана хотя бы небольшая сумма, достаточная для покупки жилья… я обещаю тебе – я найду способ расторгнуть этот брак.
Елена в изумлении смотрела на свою мать. Как же она ненавидит Виктора, что готова расторгнуть брак при удобном случае?
– Но ты же считаешь, что брак – это святое и один на всю жизнь. И ты правда это сделаешь?
– Сделаю. Кто же знал, что судьба окажется к тебе так несправедлива? Придётся потерпеть немного. Подумай об этом.
Натали оставила Елену одну, чтобы та смогла побыть наедине с собой и ещё раз обдумать сказанное.
7
Последующие два дня прошли как одно большое хмурое облако.
Орловы почти не говорили друг с другом, находясь под гнётом недавних событий. Не только на юную княжну давила ситуация с домом, но и на мать и главного виновника. Олег Иванович произнёс некоторое подобие извинений, но легче от этого не стало. Сделанного не воротишь, время бежало, а Виктор ждал решения Елены. Ответ нужно было дать завтра.
Княжна не выходила из комнаты и почти ничего не ела все эти дни. Обеспокоенная Натали отправила Василия к Волконским с посланием для Марии и мольбой приехать. Та только услышала, что с Еленой неладное, тут же отпросилась у родителей и поехала с конюхом в поместье Орловых.
В гостиной её встретила взволнованная Натали. Мария отметила про себя, что такой неуверенной и расстроенной княгиню она ещё никогда не видела.
– Наталья Дмитриевна, что случилось? – девушка подбежала к женщине, взяв её за руку.
– Случилось, милая. Ты очень нужна Елене. Она сама тебе всё расскажет. Княжна уже два дня из комнаты не выходит. Ничего не ест. На тебя одна надежда осталась…
В глазах княгини заблестели слёзы.
Ничего себе, эта железная леди никогда не плачет и не теряет лица! Что же у них произошло?! Нужно немедленно это выяснить.
Мария, сбросив шубу и шапку, легко взбежала по лестнице. Толкнув нужную дверь, она увидела подругу со спины: ссутулившаяся вдруг фигура, плечи опущены.
– Елена, – позвала она её.
Княжна Орлова обернулась. Лицо бледное, а глаза от печали ещё больше и чернее… Она вмиг просияла:
– Маша! Машенька моя, – девушка протянула к ней руки, и подруга кинулась в объятия, с силой прижавшись к худой щеке. – Как здорово, что ты приехала!
Волконская вгляделась в лицо поближе – Орлова не спала толком и много плакала. Глаза опухшие и красные.
– И я рада тебя видеть. Давай присядем? – Маша потянула за руку девушку к софе.
Как только обе уселись, рыжеволосая гостья устремила взгляд на подругу:
– Что произошло? Почему твоя мать сама не своя, а ты из комнаты не выходишь?
Елена опустила глаза на свои сцепленные в замок руки. Наверное, стоит поделиться. Маше она доверяла. Может, после разговора с ней станет хоть капельку легче? Она подняла глаза на гостью:
– Нас выгоняют из дома.
– Что? – та вскинула брови. – Как это выгоняют? Кто?