Через несколько недель после этого разговора рекрутам предоставили короткий отпуск. Перед тем как они покинули стены, окружающие территорию легиона, сержант Гийфа дал точные инструкции о том, что дозволено, а что нет. Особо остановившись на ограничениях в действиях рекрутов, Гийфа очень подробно расписал, что случится, если легионеры собьются с пути истинного, выйдут с дозволенной территории и поведут себя как неотесанные новобранцы-отпускники. В зависимости от тяжести проступка наказания варьировались - от легкой порки из десяти ударов хлыстом до обезглавливания. Хотя лишиться головы гораздо приятнее, чем быть зажаренным на медленном огне. И все в таком роде.

Гийфа сообщил, что, если отпускники хотят действительно разгуляться и выпустить до сих пор сдерживаемые порывы души и тела, им не стоит уходить дальше набережной Фунах.

Жители этого района - бедняки, моряки, иностранные купцы, торговцы и бывшие рабы - более-менее терпимы к необузданным действиям дикарей. К тому же преступления, совершенные там, не имеют такой тяжести, как в каком-либо другом месте. При условии, конечно, что не затронут и не ранен какой-либо высокопоставленный или богатый гражданин Кайво.

– Как ты думаешь, все, чем грозился Гийфа, - правда?
– спросил Бенони Жема, когда они наконец покинули барак.

– Надеюсь, что мы никогда не узнаем этого, - ответил Жем.
– Но ты же понимаешь, что власть и сила всегда в руках того, кто держит хлыст. И десятью ударами Гийфа вполне может снять каждый дюйм кожи с твоего тела.

Бенони достал из кармана полученное жалованье. Двадцать новеньких шестиугольных стальных монет с изображением орлиного профиля пфеза Кайво на одной стороне и двуглавого волка и лучистого глаза бога Кайво, Первейшего, на другой.

– На эти деньги особо не разгуляешься, - сказал Бенони.

– Когда мы сбежим из легиона, то всегда сможем поживиться за счет какого-нибудь пьянчужки, - сказал Жем.
– Так просто поймать забулдыгу на темной аллее.

– Но это же воровство!
– возмутился Бенони.

– Ты же ведь не имеешь ничего против того, чтобы обчистить врага, правда?

– Но ведь мы - гости Кайво, каковы бы ни были цели нашего пребывания здесь, - возразил Бенони.
– А гости не обкрадывают хозяев.

– Нет, мы - пленники, - заспорил Жем.
– Хотя и по своей воле, но ведь по-другому невозможно попасть в Кайво. Если бы мы сказали пограничникам, что хотим просто посмотреть город, нас бы арестовали. Теперь мы должны служить на благо этой страны, хотя Кайво - враг моего и твоего народа. Не забывай об этом. Когда Кайво завоюет Скего, то начнет посматривать на юг, в поисках новых территорий. А когда и юг будет покорен, Кайво направится на завоевание твоей пустынной страны, если посчитает это нужным.

– Все, что ты говоришь, - правда. Но раз я получил в Кайво жалованье, буду служить этой стране, - сказал Бенони.
– А потому я не стану воровать.

– Странные идеи у тебя, Железные ноги, - пожал плечами Жем.
– Но ты мой старший кровный брат. Если ты говоришь, что грабителями мы не станем так тому и быть. Но это также означает, что мы не сможем повеселиться всласть.

– А как ты хотел веселиться?

– В моей стране изготавливают неплохое пиво, - сказал Жем.
– Но, насколько я слышал, пиво в Кайво еще лучше. И у них есть какой-то напиток под названием вей, который делают из винограда, - сладкий и вызывающий головокружение. Также я слышал о гораздо более крепком напитке, называемом вхийси. Человек, выпивший полбутылки этого вхийси, чувствует себя всемогущим богом.

– Я никогда не пробовал ничего подобного, - сказал Бенони.
– В нашей стране пьют кийлах, называемый на языке мек такил. Есть у нас и пак, но эти напитки употребляют только мужчины и только во время религиозных церемоний. А мне вообще запрещено даже пробовать что-то подобное, до тех пор пока я не вернусь в Финикс и не принесу скальп, снятый с врага.

– Но ты как-то рассказывал о пиве.

– Пиво привозят нам на Ярмарки Перемирия люди из Мек, - ответил Бенони.
– Но я заметил, что люди, пьющие пиво, страдают одышкой и у них отрастает толстый живот. Это не для меня.

– Гехсак!
– Жем всплеснул руками и закатил глаза.
– Тогда для тебя остаются только женщины. Это, конечно, не плохо, но денег у тебя хватит только на одну женщину и на один час - если захочешь!

– Во время церемонии конфирмации я дал Иегове клятву воздержания, покраснев, сказал Бенони.
– Я не собираюсь обманывать своего бога.

– Но, но... твой бог очень далеко, - Жем посмотрел на Бенони как на какого-то идиота.

– Мой бог видит все, - ответил тот.
– А даже если и нет, я же дал клятву.