— Но есть же антибиотики — продолжил Рудольф, — например Цефтриаксон.

— Вы правы, вот только гарантии нет. Каждый организм индивидуален и даже самый сильный антибиотик может не помочь. В то время как антибиотик раннего поколения, поможет в выздоровлении.

— Итак, вернемся к практике. — Доктор Рудянский и доктор Шелестова в перевязочную, доктор Капустина и доктор Смирнов в процедурный, доктор Шварц и доктор Горина на внутривенные уколы. Доктор Федотов вы возьмете больного из 3 палаты — Заречный. А доктор Немова поможет сегодня разобрать карточки пациентов и перенести необходимые данные в электронный вид.

— Да почему, она что машинистка? — возмутился мой друг Алексей.

— Я все сказал. По местам.

До конца дня я распечатывала выписки. Чаще всего я слышала фразу о том, что почерк у врачей докторский, но я разберусь.

__________

Олег

Когда я озвучил свое решение при всех, касаемо Кати, я заметил, что, она приняла это без радости.

Но пока я не могу допустить, что бы она уснула прямо во время операции или допустила ошибку, которая будет стоить жизни пациента.

У нее еще вся жизнь впереди, и, если она сейчас допустит ошибку, даже ее упертость не поможет ей перенести такой удар.

— Олег Николаевич- встретила меня Ирина Васильевна — что у вас с Пермитиной? Ошибки в анализах не было?

— Нет, Ирина Васильевна. Антибиотик я заменил.

— Ну хорошо.

Я прошел спокойно всех больных.

Мне еще было не понятно, почему такой хороший антибиотик не сработал. Зная, что все лекарства Ломов покупает через фирму жены, я надеялся, что препараты поступают качественные.

Но почему же в этот раз лечение не дает результатов?

Думая об этом, я решил позвонить своему другу. У него как раз в одной из лабораторий работал брат.

— Привет Антох, как будет свободное время, забеги пожалуйста.

Антон не стал отказывать, и я уже было пошел в ординаторскую, где Катя перепечатывала выписки, как меня вновь остановили.

— Доктор Авдеев — позвал меня Филонов — можно вас на пару слов.

— Да, я вас слушаю Артем Андреевич.

— А можно узнать, почему вы отстранили Катю от практики?

— Катю? А, доктора Немову, потому что она не предупредила меня о том, что принимает антидепрессанты.

Хоть я и понимал, что это не так. Да и если бы это было так, то Филонов не стал бы спрашивать меня об отстранении. Поэтому я решил спокойно послушать, подтвердит он версию Катиного одногруппника или опровергнет.

— Доктор Авдеев, — продолжил в это время Филонов — я еще в здравом уме. Это я назначил Кате успокоительное. Оно не страшнее валерьянки.

— Но почему она меня не предупредила?

— Олег Николаевич, вы замечательный хирург, но как человек очень черствы. Смею предположить, что вы даже не спрашивали ее о том, принимает ли она какие-нибудь препараты.

А он ведь оказался прав. За те два года, что я работаю в хирургическом центре, я жил только работой. С Леной у нас только интим и не более. Но Катя все во мне перевернула.

— На счет доктора Немовой я уже принял решение.

— Позвольте узнать какое же?

— Думаю это очевидно. Всего доброго.

Филонов по-отечески похлопал меня по плечу, и мы разошлись.

Мне быстрее хотелось пойти к Кате и сказать ей, что завтра она сможет вновь приступить к работе с пациентами.

Катя и Олег

День подходил к концу. От набора текста уже плясали мушки в глазах и болела спина. Спасительный звонок позволил мне отвлечься.

— Да, алло. — Привет, Леш, кофе? Да, спасибо. — Да, с сахаром. Все прости, мне пора работать.

— Катенька, прости. — извинился Филонов входя в ординаторскую.

— Здравствуйте Артем Андреевич.

— Я отвлеку тебя ненадолго. — Как твое самочувствие? Ты что-то узнала из истории болезни?

— Да, но вот только заключения патологоанатома с истинной причиной смерти не было.

— Странно. Ты думаешь, что это сделал Ломов? Но зачем?

— Но ведь заключение бросало тень на хирурга, делавшего операцию.

— Катя, не делай поспешных выводов. Заключение могли забрать для свидетельства о смерти, а потом не вернуть. — Кстати, я поговорил с Авдеевым. Он все понял.