Олегу я об этом не говорила, да и про всю ситуацию с моим прошлым. Я знаю, что он заметил мои перепады настроения еще до того, как мы стали парой. Я знаю, что мне необходимо с ним поделиться. Он сможет помочь, но для начала, мне нужно понять. Кому перешли дорогу мои родители.

Утром я просыпаюсь и иду на кухню. — Доброе утро папа, как Алена Вячеславовна?

— Доброе утро. С утра уехала по каким-то делам. Ты в больницу?

— Да.

Меня прерывает звонок моего мобильного.

— «Да, слушаю»

— Катя, здравствуйте. Это жильцы с вашей квартиры.

— Здравствуйте, что-то случилось?

— Мы пришли домой, но дверь вскрыта. Мы перед уходом закрывали.

— Полицию вызвали?

— Да.

— Я сейчас приеду.

Я быстро завтракаю и собираюсь на квартиру родителей.

— Катя, что случилось? — Ломов быстро подходит ко мне.

— Папа, кто-то проник на квартиру родителей.

— Тебя подвезти?

— Нет, я сама доберусь, спасибо.

В это же время я прошу Алексея подойти к дому, где я раньше жида.

— Позвони потом.

— Хорошо.

По дороге к дому, где я росла, я пишу Олегу, что сегодня меня и Алексея на занятии не будет. Он спрашивает почему, но сказать правду я ему не могу. Поэтому вру, что сегодня нужно позаниматься с Женей и подтянуть его по химии и биологии. Алексей просто вызвался помочь. Олег понял и отпустил.

В квартире родителей все осталось так же, как и пять лет назад. Я прохожу по знакомым комнатам и понимаю, что все на месте.

Полиция уезжает. Мне же удается найти папины документы, которые видимо и искал тот, кто проник в квартиру. Документы он не нашел, только потому что не знал, где они могут быть. Мне же просто повезло, и я помнила про тайник.

В документах я нахожу материалы расследования моего отца о препарате, действие которого исследовали на детях и подростках. Папе удалось выяснить, что этот препарат не прошел клинические испытания, так как после него многие либо умирали, либо оставались инвалидами. У тех же, кто выжил, вскоре обнаруживали рак.

— Алексей, получается, мой отец проводил расследование. Возможно, ему удалось узнать про людей, которые проводили эти испытания на детях и собирался все это опубликовать.

— И ты думаешь что человек, который этим занимался пять лет назад, приказал убрать твоих родителей?

— Думаю да. Но при чем тут мама?

— А с Шестаковым ты говорила?

— Да. Это не он.

Алексей помог мне собрать все документы и когда мы собрались выходить, показал мне на один конверт.

— Катя, посмотри.

На конверте почерком моего отца было написано мое имя.

— Спасибо, Леш. Поехали.

— Ты домой?

— Да. И ты тоже. Олег Николаевич знает, что ты мне сегодня помогаешь. Правда он думает, что мы сейчас Жене помогаем с химией и биологией.

— Хорошо. Тогда до завтра.

— До завтра.

Позже дома, я открываю папино письмо.

«Катенька, дочка. Если ты читаешь это письмо, то нас с мамой уже нет.

Как ты помнишь, Женя сильно болел, пневмония буквально забирала жизнь нашего мальчика. В то время на рынке медикаментов собирались запускать препарат Гентофлоксацин. Говорили и писали о том, что он эффективно борется с пневмонией и другой вирусной инфекцией. Испытания проводили на базе детской поликлиники.

Препарат помогал, но не всем. Многие дети умерли через неделю, после лечения. У тех же, кто выжил, обнаружили новообразование. У кого-то в коре головного мозга, были случаи обнаружения и в других органах.

Сама понимаешь, что запустить в массовое производство такой препарат не могли.

Женю тоже лечили этим препаратом. Отсюда и его головные боли. Думаю, что к тому моменту, как ты найдешь это письмо, про диагноз своего брата ты уже будешь все знать.

Теперь к главному.

Мне и твоей маме удалось узнать, кто занимался поставкой Гентофлоксацина и чья фирма его продавала в больницы города.

Вся эта информация есть у тебя. В самом дорогом, что от нас с мамой осталось тебе.

Надеюсь, что ты найдешь ответы.

С любовью, твой папа»

К тому моменту, как я закончила читать письмо, оно стало мокрым. Слезы просто лились градом.