Русские получили из Болгарии так называемую «кириллицу» – алфавит 327 , который с того времени используется в России, хотя и с некоторыми изменениями. Поскольку носовые звуки давно исчезли из русского языка, буквы, обозначающие их, стали лишними и постепенно перестали употребляться.

В начале восемнадцатого века, при Петре Великом, русским буквам придали своего рода латинизированную форму, которая стала известна как «светский алфавит»; старый церковнославянский алфавит, однако, продолжали использовать в религиозных книгах. После революции 1917 г. «светский» алфавит еще больше упростили, исключив несколько устаревших букв. Книгопечатание появилось на Руси на столетие позже, чем в Гуттенберге; в киевский период, конечно, его не было нигде в Европе. Все книги были рукописными. До четырнадцатого столетия на Руси использовали шрифт устав,а с четырнадцатого века появилась его упрощенная форма полуустав.В неофициальном письме он скоро уступил место скорописи. В секретной переписке использовали различные формы тайнописи.До монгольского периода все книги писали на пергаменте, а в четырнадцатом веке кроме пергамента стали использовать бумагу и затем постепенно полностью на нее перешли.

Пергамент был очень дорогим, а письмо уставом медленным. Изготовление книги, даже нескольких копий или единственной копии, требовало больших расходов. В определенном смысле книги были роскошью. Тем не менее, Древняя Русь располагала большим количеством книг. Несмотря на частые пожары и полное уничтожение книг во время войн, особенно в течение монгольского нашествия, сохранилось более пятисот манускриптов и тысяча грамот и документов, написанных в период с одиннадцатого по четырнадцатое столетия, в основном в монастырских библиотеках. Кроме этого, много книг киевского периода известны в поздних списках. Общее количество дошедших до нас рукописных книг, написанных и переписанных на Руси с одиннадцатого по семнадцатый века, равняется примерно пятидесяти тысячам. 328

Язык – это, прежде всего средство общения между людьми. Он связывает личность с социальной группой: и с ближайшим окружением – семьей иди задругой, и с более широкой социальной группой – родом, племенем, нацией. В обществе язык выполняет различные официальные функции, обслуживая Церковь, государство, правосудие. На стадии «литературного языка» он становится инструментом образования, науки, литературы.

До достижения этой финальной культурной стадии, язык переживает длительный процесс внутреннего развития, являясь средством самовыражения отдельных личностей и групп во время работы и отдыха. Продукты подобного самовыражения мы обычно называем «фольклором». Отголоски этой древней поэтической традиции сохранились преимущественно в крестьянской среде, по крайней мере в России, и поэтому термин «фольклор» стал почти синонимичным понятию «народная литература», обозначая литературные произведения низших классов. В древний период ситуация была иной, так как развитие творческих способностей в области литературы основывалось на сотрудничестве всех социальных групп. В киевский период, после введения на Руси христианства и появления письменных текстов, в литературном искусстве сформировался своеобразный дуализм. Как мастерски формулирует это Роман Якобсон:

"На протяжении многих столетий русская письменная литература почти полностью оставалась прерогативой Церкви: при всем его богатстве и высокой художественности древнерусское литературное наследство почти все состоит из жизнеописаний святых и благочестивых людей, религиозных сказаний, молитв, проповедей, богословских рассуждений и летописей в монастырском стиле. Однако древний русский народ обладал богатейшей, оригинальной, разнообразной и высокохудожественной литературой, но единственным средством ее распространения было устное изложение. Идея использовать буквы для светской поэзии была абсолютно чужда русской традиции, и выразительные средства этой поэзии были неотделимы от устного наследия и устной традиции". 329

Главной составной частью русского фольклора является песня – в ней тесно переплетаются язык и ритм, слово и мелодия. Русская пословица достаточно характерно говорит: «Из песни слова не выкинешь». Также было сказано, что «Песня – живая летопись русского народа». С незапамятных времен русские запечатлевали в песне весь ход своей жизни: работу и развлечения, радость и печаль, малозначительные происшествия и великие исторические события.

Русский фольклор сопровождал русский народ на протяжении всей его истории, и только в самое последнее время источники фольклора начали пересыхать под воздействием индустриализированной и механизированной цивилизации. В деревнях, особенно на севере России, сказители древних былин до сих пор в большом почете. 330

Не считая «Слова о полку Игореве», которое, безусловно, создал не «народ», а отдельный творец, принадлежавший к классу аристократии, первый письменный текст русской фольклорной поэмы, духовный стих,датируется пятнадцатым столетием. 331 Самая древняя из известных рукописей русских народных баллад, видимо, создана в 1619 г. для Ричарда Джеймса, Оксфордского выпускника, который служил капелланом у английских купцов в России. 332 Англичанину, таким образом, принадлежит честь первопроходца в изучении русского фольклора. В рукописи Джеймса содержится только шесть песен.

Большинство нам известных произведений русского фольклора, в том числе народной прозы, такой как волшебные сказки, зафиксированы письменно или, в последнее время, в звуковом варианте в течение восемнадцатого, девятнадцатого и двадцатого веков. 333 Таким образом, нет формальных свидетельств для датирования этих материалов, кроме даты записи, которая в большинстве случаев сравнительно свежа.

Для некоторых эпических песен самую раннюю дату создания можно установить по контексту. Так, песня о гибели воеводы Скопина-Шуйского, одна из записанных для Джеймса, безусловно не могла появиться раньше 1610 г., даты смерти воеводы. В большинстве случаев, однако, этот способ ненадежен. Некоторые эпические песни, воспевающие князя Владимира, могли быть созданы в его время, но нельзя быть уверенными, что мы располагаем первоначальным текстом.

Таким образом, попытаться выбрать из общего фонда древнего русского фольклора часть, которую можно уверенно отнести к киевскому периоду, действительно в высшей степени трудная задача. Мы можем быть уверенными, что та или иная народная песня очень древняя, но вряд ли нам удастся доказать это в каждом конкретном случае. Тем не менее очевидно, что корни фольклора, в том числе русского народного искусства, уходят глубоко в историю – во многих случаях гораздо дальше киевского периода. Следовательно, картина цивилизации того периода будет неполной, если оставить вне рассмотрения фольклор, и даже гипотетическая датировка некоторых песен лучше игнорирования предмета.