Леди заулыбалась и покраснела от удовольствия. Саартан фыркнул.

— Как-то ты сразу поверил, что оказался в другом мире, — сказал он, опуская рукав рубашки. — Почему?

— Я был в рейде, когда меня забрали. Какие-то монахи в балахонах, сильные, заразы. Вырубили, как нефиг делать. Я уж думал, инквизиция. Но потом глотнул твоей крови. А до этого ещё одного покусал. Вы — нелюдь, а в инквизиторах нелюдей нет. Ну и, — новый пациент целительницы обвёл взглядом палату. — Запахи здесь другие, атмосфера другая, энергетика. Но я надеялся, что это всего лишь левое измерение.

— А как тебя зовут?

— За что тебя взяли?

Дейрдре и Саартан снова сказали вместе. Хранитель поморщился. Он понимал, что хозяйка здесь одна, и что право задавать вопросы и принимать решения есть только у неё, но этот альбинос — самое интересное событие за долгие три с половиной недели. Конечно, каждое знакомство с постояльцами целительницы — само по себе необычное событие. Кого ведь там только нет в этих лигах и гильдиях! Но именно этот белый разноглазый вампир фонил чем-то знакомым, близким. Может, потому что он — пока единственный вампир в доме. Может, потому что так же, как и Хранитель, не рад здесь оказаться. Или потому, что судьба свела его с кураторами Фаархи. А может, просто потому, что Дейрдре кроме как задрать рубашку или не снимать повязку до утра ни о чём Хранителя раньше не просила.

— Нет уж, — вампир сильнее вжался в угол койки, заметив, что целительница шевельнулась и как бы невзначай подсела чуть ближе. — Вы ко мне вломились — вы и предоставляйте информацию.

— Я уже говорила, — тоном учительницы младших классов заговорила Дейрдре. — Я — целительница. Ты в моём доме, в гостинице…

— В подвале, — невинно добавил Саартан.

— В подвале, — невозмутимо продолжила Дейрдре. — И прежде, чем подобрать тебе комнату, мне нужно тебя осмотреть. Ты солнца не боишься, кстати? Чеснока? Серебра? Через текучую воду перешагнуть можешь? А в дом без приглашения зайти?

— Я ничего не боюсь и могу войти куда угодно, — не чинясь, ответил альбинос.

— Ага, — целительница задумчиво посмотрела на потолок, будто составляя в голове анамнез. — А кровь какого цвета?

— Откуда вы про кровь знаете? — вампир как-то весь ощетинился и напрягся.

— Я не знаю, вот и спрашиваю.

— Обычная, — буркнул альбинос.

— Я ведь всё равно возьму на анализы.

— Попробуйте, — разноглазый вдруг развеселился. — Не жалко! Не вы первая будете пытаться её изучить.

— Зря ты это сказал, — вмешался в диалог Саартан. — Ты только что бросил ей вызов. Заанализирует теперь насмерть.

— А ты кто? Её муж?

Саартан поперхнулся, вспомнив обоих мужей — бывшего и настоящего — целительницы. Хранитель там близко не стоял, даже при всём желании.

— Я такой же пациент, как и ты, — сказал он, подпустив в голос немного грусти. — Вынужденный.

— Я что, тебя держу?! — тут же взвинтилась Дейрдре. — Приютишь голодранцев, холишь их, лелеешь! Заботишься! А они? Неблагодарные!

— Да я…

— Вот и сидите здесь, пока хорошим манерам не научитесь! — Дейрдре встала с койки и решительно направилась к выходу.

Вампир не пытался, а Саартан не успел ничего сделать, и тяжёлая дверь захлопнулась за спиной разгневанной женщины. Целительница показала им обоим через окошечко в двери язык, когда пискнул замок. И ушла.

— Это безответственно! — крикнул ей вслед вскочивший с тумбы Хранитель. — Закрывать меня неизвестно где с неизвестно кем!

— Я вампир, — альбинос вытянул ноги и потянулся всем телом. — То есть кров. Это известно.

— От этого не легче.

Камера с блокиратором силы. Вампир. Возможно, не дружащий с головой, судя по утверждениям Дейрдре. И Хранитель. Ничего не напоминает? Кровь Саартана этот упырь уже попробовал, к слову.

— Меня зовут Славиш, — представился разноглазый. — Вега. Если это важно.

— Я — Саартан, — Хранитель постоял, сверля взглядом дверь, вздохнул и снова сел на тумбочку. — Дракон, но это не фамилия.

— Дракон?! Что, прям настоящий? С крыльями, чешуёй, огнедышащий? В реале?

— В реале, — передразнил Славиша Саартан. Нет, день явно не задался. — Здесь, в смысле в Суушире, каждый второй дракон.

— Круто! А лечишься от чего? Напоролся на драконоборцев?

— В точку, — Саартан невесело усмехнулся.

Вот ведь какая несправедливость: Кофа считал, что вампиры — изменённые люди, а драконы — неугодные Творцу существа. Драконы же те ещё созидатели, если разумные, целые цивилизации поднимают, искусством интересуются, культуру строят… Даже интуит создан на базе их языка!