– Да знаю я все это, - вспылил Лангер.
– Яйца курицу не учат!

Карфакс вздохнул. Он уже устал от этой присказки. И в то же время он признавал, что именно Лангер способен возглавить борьбу с Вестерном: он не знает жалости, как и его противник, и остановится разве что перед убийством. Хотя позже Гордон подумал, что, пожалуй, и это его не остановит.

В тот день когда коммюнике Лангера стало общественным достоянием, Карфакс и Патриция снова были вместе - в номере отеля "Пангея". "Нью-Йорк Таймc" выделила под "Обращение к людям всего мира" отдельную полосу, снабдив его своими комментариями. По телевидению все шоу и развлекательные программы периодически прерывались специальными бюллетенями, а программы новостей посвящали "Обращению" большую часть своего эфира. На следующее утро на Белый дом обрушился поток писем и телеграмм. Половина из них, как и ожидалось, содержала бурные протесты против клеветы в адрес Вестерна и поливала грязью его врагов, особенно Лангера. Во второй половине были требования немедленно заключить Вестерна в тюрьму, а то и пристрелить или повесить на месте, без суда и следствия. Причем приблизительно одна восьмая всей корреспонденции была написана в таких выражениях, что даже в век свободы печати ни одна из газет не отважилась их процитировать.

В вечерних новостях было показано в прямом эфире интервью с Вестерном, снятое в его цитадели в "Мегистус-комплексе".

Вестерн (с видом оскорбленного достоинства):

– Повторяю! Документы, предоставленные сенатором Лангером, - фальшивка! Он не может добраться до меня, вот и снизошел до грязного мошенничества! Трудно поверить, что такой здравомыслящий человек мог настолько погрязнуть в самой низкопробной лжи!

Гордон (Патриции): - Смотри, да он от злости начал заговариваться: как можно снизойти до того, в чем ты уже погряз? У него сейчас пена пойдет изо рта!

Патриция: - Заткнись, Гордон.

Вестерн: - Я официально заявляю, и буду настаивать на этом: у сенатора!, должно быть, совсем мозги отказали, если он осмелился опубликовать подобное "Обращение"! Он просто свихнулся, если надеется, что хоть кто-то поверит в эту чудовищную ложь! Конечно, я-то понимаю его позицию: он считает, что я дискредитировал, нет, скорее даже разрушил его религиозные убеждения. Повторяю: МЕДИУМ - это не более чем научный прибор. Его существование не может оскорбить ничьей религии! Он используется в чисто научных целях для общения с миром иным, каковой, без всякого сомнения, является пространством, в котором обращаются души умерших после того, как оставляют свои физические тела. Любая другая точка зрения заведомо ложна. Но...

Журналист (перебивает его): - Но почему же тогда Гребски, Торранс, Свансон и Симба спешно уехали в Бразилию? Если они ни в чем не виноваты...

Вестерн: - Конечно же, им пришлось уехать! Они-то знают, что невиновны, но опасаются за свои жизни! Да, они боятся, что могут стать жертвами новых религиозных фанатиков. Кто осмелится обвинить их в естественном инстинкте самосохранения?

Гордон: - Если они наивно посчитали, что в Бразилии нет ни одного фанатика, то их ожидает оч-ч-чень неприятный сюрприз.

Патриция: - Ты не мог бы обойтись без ерничества?

Гордон: - Нет. Когда мне страшно, у меня начинается словесный понос.

Вестерн: - ...и пусть возбуждает дело! Я отвечаю за свои слова!

Журналист (доставая из кармана листок бумаги и протягивая его Вестерну): - Это повестка. Вам предлагается предстать перед комиссией Лангера, сэр.

Гордон: - А я-то все думал, как они исхитрятся ее вручить! Репортер-то ненастоящий! Ну, Лангер - голова!

Внезапно изображение смещается, камера, словно ей наподдали, выдает сумасшедшую панораму стен и потолка и фокусируется на одном из охранников, избивающем журналиста. Крупный план Вестерна, побагровевшего от ярости:

– Вышвырните отсюда этих ублюдков!

Карфакс встал и направился к бару.

– Вот пусть теперь попробует проигнорировать комиссию!

После трюка с повесткой судебные исполнители имеют полное право притащить его в суд за шкирку.

– Если до этого он не смоется в Южную Америку, - возразила Патриция. Что ему мешает сесть в свой личный самолет прямо сейчас?

– Думаю, президент может приказать посадить его насильно, а если он не подчинится, его собьют. Но он, конечно, все же попытается удрать из страны как-нибудь иначе.

– И это расколет страну на два лагеря, - вздохнула Пат.

– Она уже расколота. Впрочем, какая разница? Как я уже говорил, куда бы он ни скрылся, теперь уже он нигде не сможет чувствовать себя в безопасности. На правительство Бразилии могут оказать давление, и Штаты могут потребовать его выдачи. А бразильцы намного решительнее нас по характеру. Тем более, как ты прекрасно знаешь, это полностью католическая страна.

– Ты думаешь, что я знаю все на свете?

– Извини. Ты забыла, что я учитель по профессии, - примирительно сказал он.

– Ты тоже извини меня, - ответила она в тон, - но у меня совсем сдали нервы.

– У кого не сдали!

– К тому же я очень беспокоюсь за папочку. Если Вестерн испугается, что все может полететь к чертям, в первую очередь он отделается от него.

Карфаксу такое уже приходило в голову, но обсуждать этот вопрос с ней он не собирался: и так хватает нервотрепки. Тем более что у них до сих пор нет никаких доказательств, что Рартон в "Мегистусе". Только сеанс с МЕДИУМом мог реально удостоверить его местонахождение: еще в вэмсе или уже здесь.