Вестерна больше нет, но миру уже не быть прежним.

И гарантия этому - МЕДИУМ. "Да, миру уже не быть прежним", - прошептал Гордон.

Первое, что он увидел, когда автобус подкатил к станции, была ослепительно улыбающаяся Патриция. И он подумал, что Пат никогда еще не выглядела такой красивой, как сегодня.

ГЛАВА 23

По дороге домой она замучила его вопросами, и он наконец взмолился, чтобы она не задавала новых, перебивая его, пока он не успел ответить на прежние. Она только смеялась, обещала, что будет молчать и слушать, но должен же он понять, что она просто умирает от любопытства!

– Отлично понимаю, только ты все же смотри, куда едешь. Знаешь, как-то ужасно не хочется, выйдя из этого кошмара живым, погибнуть в заурядной автокатастрофе.

– Я слишком возбуждена, - согласилась она.
– Может, ты сядешь за руль?

– Нет. Просто не спеши так: у нас будет достаточно времени, чтобы просмаковать эту историю во всех подробностях.

Через пять минут они подъехали к дому. Карфакс вытащил из багажника чемодан и подождал, пока Патриция возилась с ключами.

– Я настолько возбуждена, что у меня сейчас обе руки левые! расхохоталась она.
– Ну вот наконец попала!

Войдя в дом, он бросил чемодан у лестницы и, не поднимаясь наверх, направился прямиком к бару. Открыв его, он увидел выстроившиеся в ряд ведерко со льдом, два бокала и пять бутылок: бурбон, скотч, водка, джин и темное "Лёвенбрау".

– Ты в самом деле решила устроить праздник, - присвистнул он, налив себе шесть унций "Спешл Вэллер Резерв" и бросив в бокал кубик льда. Обернувшись, он заметил, что Патриция застыла в центре комнаты и разглядывает его с каким-то непонятным возбуждением.

– Иди ко мне, - позвал он.
– Надеюсь, ты не собиралась приглашать на сегодняшнюю вечеринку гостей?

– Нет, конечно, - ответила она, усаживаясь рядом.
– Я всего лишь пополнила наши запасы спиртного. Сегодня вечером я не хочу видеть никого, кроме тебя. Но, честно говоря, я думала, что первое, за что ты схватишься, войдя в дом, это буду я, а не бутылка виски!

– Сначала реши для себя, - рассмеялся он, - что важнее сейчас: мой рассказ или постель?

– Конечно же, рассказ!
– Она глубоко затянулась, выдохнула облачко дыма и улыбнулась ему: - А мне ты не собираешься налить, милый?

– Ни за что на свете!
– ответил он, плеснув ей три унции бурбона, нагнулся и, подавая ей бокал, нежно поцеловал ее в губы. Она ответила с такой страстностью, что он даже на минуту заколебался, не отложить ли рассказ на потом. Но как ни изголодалась она по сексу, нетерпение узнать подробности о Вестерне все же было сильнее. Да и к тому же ему не хотелось, чтобы в постели она терзалась вопросами.

Он сел рядом с ней, вдохнул в себя аромат, струящийся из бокала, попробовал напиток кончиком языка, издал восторженное "Ах!" и отпил с пол-унции.

– А вот теперь, - сказал он, - я готов начать все с самого начала.

Когда он закончил свой рассказ, она сочувственно погладила его по плечу:

– Это, наверное, было отвратительно. Я говорю о том, что тебе пришлось смотреть на полуразложившееся тело. Мне даже стало его жалко, несмотря на то что он самый жуткий ублюдок в мире.

– Нюхать его было похуже, чем смотреть на него, - задумчиво отозвался Гордон, - Впрочем, он вонял и при жизни.

– Слава Богу, он ушел навсегда и уже не сможет вернуться. Что ж, выпьем за Вестерна, где бы он сейчас ни был!

– Выпьем с благим пожеланием оставаться ему навсегда там, где он сейчас!
– поддержал ее тост Гордон и, подняв бокал, опрокинул в себя все его содержимое, закашлялся, утер слезу и поднялся.
– Пойдем наверх. Я не хочу больше терпеть ни минуты.

– Я не могла бы придумать лучшего способа отпраздновать это, - сказала она и тоже встала. Он взял ее за руку -и повел через комнату к лестнице.

После он сказал:

– Я вижу, ты действительно истосковалась: первый раз в жизни ты расцарапала мне спину. Когда ты это сделала, я как-то ничего не почувствовал, но уже сейчас чертовски саднит.

Он поднялся с кровати и, встав к зеркалу вполоборота, стал разглядывать царапины.

– Раз это твоя работа, так и займись починкой, - наконец проворчал он и пошел в ванную, где достал из аптечки бутылочку спирта и коробку с перевязочным материалом.

В дверях уже стояла Патриция с сигаретой в зубах. Судя по ее довольному виду, она ни капельки не раскаивалась в содеянном. Смазав царапины спиртом и наложив пластыри, она прильнула к нему воем обнаженным телом и прошептала:

– Я еще не до конца удовлетворена...