Фармер Филип Жозе

Ловец душ (фрагмент)

Филип Хосе Фармер

Ловец душ

Глава 1

Гордон Карфакс застонал.

Он сидел в постели и тянулся к Фрэнсис.

Шторы посерели в утреннем свете, а Фрэнсис и ночь покинули его одновременно.

По соседству не было птичника -- тишину по ночам нарушал разве что собачий лай. Но в эту минуту Гордон был уверен, что отчетливо расслышал петушиное пение. Впоследствии он уверял себя, что виной всему избыточная начитанность. Призрак отца Гамлета и все такое прочее. Однако объяснение не срабатывало.

Из клубящейся мглы выступила Фрэнсис. Тьма колыхалась вокруг нее подобно эктоплазме. В полном молчании Фрэнсис медленно скользнула к нему, простирая руки. Ни царапинки на теле -совсем как до катастрофы. Улыбка на ее устах таила в себе гнев и боль.

– -Фрэнсис?
– - произнес он.-- Если бы я только знал...

И тут где-то в его мозгу прокукарекал петух, и Фрэнсис, также созданная его мозгом, испарилась. Она исчезла не сразу, а как бы расплылась маленькими серыми облачками.

Он лежал на спине, тяжело дыша, и каждый вдох возвращал его к реальности. Но разве сон -- не часть реальности?

И разве только во сне мертвые возвращаются?

Рэймонд Вестерн с этим не согласен. Надо отдать этому мерзавцу Вестерну должное. Он и не пытался утверждать, что мертвые способны возвращаться. Он всего лишь заявил, что живые могут установить с ними контакт и поговорить. А подтверждал заявления Вестерна МЕДИУМ -- железяка, которую он установил у себя дома в Лос-Анджелесе.

Не только Карфаксу по ночам снились покойники. Они навещали сны всего мира и несли с собой тревогу, радость или страх -ничуть не меньше, чем заботы дневной жизни.

Едва ли стоило сомневаться, что через посредство МЕДИУМа можно с кем-то (или с чем-то) побеседовать. И многие принимали на веру утверждения Вестерна, что беседуют они с умершими.

Гордон Карфакс думал по-другому. Уж лучше бы он держал язык за зубами, чем доводить дело до скандала.

Ибо теперь на него смотрит весь мир, а сам он вовлечен в дело об убийстве -- вернее, о его последствиях.

Он закрыл глаза и понадеялся, что сумеет вновь заснуть и не увидеть больше снов. Или хотя бы увидеть приятные сны. Гордон считал, что любит Фрэнсис, но во сне он страшился ее.

Глава 2

""ЭТО НЕ ПРИЗРАКИ, ЭТО МОНСТРЫ ИНОПЛАНЕТНЫЕ",-- ЗАЯВЛЯЕТ ПРОФЕССОР КАРФАКС".

Карфакс заставил себя дочитать озаглавленную подобным образом статью и с отвращением швырнул газету на пол, где их валялось уже несколько.

От этой желтой собаки из "Национального Обозревателя" подобного освещения его лекции следовало ожидать.

"И все же,-- подумал он, вытягивая "Нью-Йорк Таймс" из кучи газет, сложенных на столе возле кресла,-- статья, в сущности, верная".

Он был темой для передовиц. Даже "Таймс" поместила статью о нем на первой странице. В дни, предшествовавшие МЕДИУМу, его имя, будь оно вообще упомянуто, оказалось бы надежно похороненным где-то в глубине газеты.

"Нельзя отрицать, что мы получаем сообщения из другого мира или, точнее говоря, из другой вселенной,-- сказал Гордон Карфакс, профессор истории средних веков из Трэйбеллского университета (Бусирис, штат Иллинойс).-- Тем не менее нам пока нет нужды обращаться за объяснением к сверхъестественному. Используя "бритву Оккама"..."

"Национальный Обозреватель" объяснял, что такое "бритва Оккама". Его издатели справедливо полагали, что большинство читателей подумают (если они вообще способны думать), что бритва Оккама -- это какой-нибудь парикмахерский инструмент.

"Нью-Йорк Таймс" не дал себе труда объяснить термин, предоставляя читателям, если те восчувствуют необходимость, рыться в словарях самостоятельно.

Но даже "Таймс" классифицировал его теорию, как "научную фантастику".

Карфакс был вне себя, но ему пришлось признать, что избежать этого слова было практически невозможно: искушение для журналистов слишком уж велико. Стоило заговорить о пятом измерении -- которое "Национальный Обозреватель" обозвал более привычным четвертым,-- как на ум приходила научная фантастика. А уж если завести речь о поляризованных вселенных, о мирах, перпендикулярных нашему, да о чуждых существах, возможно, строящих мрачные планы относительно Земли,-- и упоминание о научной фантастике всеми репортерами обеспечено.

А заодно и основательный повод для насмешек оппонентов.

Но даже журнал-газета "Тайм" не стала, как ей почти всегда свойственно, жертвовать правдой ради остроумного сарказма. В конце серии статей, направленных на дискредитацию Вестерна и МЕДИУМа, "Тайм" признавала, что Вестерн может оказаться прав. Вскоре Карфакс выступил со своей теорией. Готовая ухватиться за любое объяснение, кроме сверхъестественного, "Тайм" в то время поддержала Карфакса, атакуя Вестерна.

Карфакс в своей лекции признал, что его теория в каком-то смысле у научной фантастики в долгу, но из нее не проистекает -- не более, чем космические путешествия или телевидение. Их создали люди, а не книги и журналы. В свою защиту Карфакс говорил, что ради объективной оценки существ, с которыми контактирует МЕДИУМ, ученые готовы рассмотреть любую теорию. Придуманная первой будет и самой простой. Ею-то, по словам Карфакса, и оказалась теория о том, что "духи" на самом деле -- негуманоидные обитатели вселенной, занимающей в пространстве то же место, что и наша, но "перпендикулярно" к ней. И эти существа -- едва ли из добрых побуждений -притворялись людскими покойниками.