Я не услышала, заворожённо глядя на мерцание и вновь ловя себя на ощущении, что всё взаправду. Ощущение не нравилось категорически.

– Всё, пора, – выдохнула брюнетка.

Я кивнула, но с места не сдвинулась. Стояла в надежде, что сейчас наконец придут санитары и галлюцинация отпустит. Да и в школу совершенно не хотелось, особенно в мужскую. Лучше тут остаться. К дворцовому интерьеру я уже привыкла, а к школе и порталам ещё нет.

Вот только спрашивать меня никто не стал. Брюнетка выждала немного, а потом ей надоело.

Я даже не поняла, как она это сделала – просто тычок, толчок, какая-то подсечка, и я уже лечу в мерцание. Ныряю в него, чтобы тут же оказаться в принципиально другом месте и услышать зловещее:

– Ну-ка, а это у нас кто?

Место, в которое меня переместило, выглядело непрезентабельно. Длинное нечто с бесконечным рядом двухъярусных кроватей, напоминало даже не казарму, а барак.

Тут было холодно, мрачно и нестерпимо пахло гуталином. Сглотнув нервный ком, я повернулась на голос – к тому, кто ехидничал по поводу моего появления.

Лысый мужчина плотного телосложения и с брюшком, широко оскалился и, окинув меня взглядом, констатировал:

– Какой-то ты хлипкий.

Я промолчала – да, всё верно.

– Как звать? – спросил лысый.

– Эстас эр Харринтер.

Брови лысого приподнялись, лицо вытянулось, а я испытала острое желание хлопнуть себя ладонью по лбу. Зелье-то не выпила! Голос не поменялся! У-у-у!

– Э… Эстас, – делано пробасила я и закашлялась в целях маскировки. – Харринтер, – новый приступ кашля. – Прибыл… поступать.

– Кто там кхэкает? – прозвучало из глубин казармы.

Через миг из далёкой тени выступил ещё один индивид.

Если первый ассоциировался с завхозом, то этот однозначно относился к числу командиров. Высокий, плечистый, с широкой грудной клеткой и узким тазом. Животика даже не намечалось, волосы были густыми, короткими и чёрным. Выправка – прямой.

«Командир» приблизился, тоже окинул меня взглядом, и на миг почудилось, что мой маскарад раскрыли. Потом он поморщился и сообщил:

– М-да…

Прозвучало уничижительно, но я не обиделась. Вспомнив фильмы о военных, вытянулась по струнке и гордо задрала нос.

– Ладно-ладно, – отмахнулся второй. И уже «завхозу»: – Какая у него койка?

Лысый заглянул в вынутый невесть откуда список и сообщил:

– Шестьдесят шесть.

Тут выяснилось, что на данный момент я единственный прибывший кадет. Брюнетка перестаралась, выпихнула слишком рано. Зато благодаря её прыти мне позволили осмотреться:

– Погуляй пока, – буркнул «командир». – Койку и вещи свои найди.

Кивнув, я тут же отошла к кроватям. Посмотрела на таблички с номерами и торопливо зашагала вдоль ряда, попутно ощупывая собственные карманы. Фляжка обнаружилась быстро и я, отойдя на достаточное расстояние, хлебнула зелья.

Оно оказалось неожиданно приятным, сладким, зато голос после него…

– Приём, – прошептала я. – Раз-раз.

Сказала и споткнулась, потому что ничего общего с девичьим пищанием. Баритон прозвучал настолько естественно, что я опустила руку и торопливо потрогала себя между ног – не отросло ли там чего-нибудь лишнего?

К счастью, с этим обошлось, зато с остальным…

Я отыскала кровать, которая оказалась на верхнем ярусе, и, вспомнив упомянутые вещи, заозиралась. Правильно понимаю, что вещи прибыли сюда отдельно? Но где их теперь искать?

Впереди была стена, и я отправилась обратно вдоль ряда. В процессе обследования казармы обнаружила большой общий санузел, душевые без дверей, кухню, столовую и лестницу на второй этаж.

Рядом с лестницей висело зеркало, и я, вспомнив слова брюнетки про лицо, приблизилась, дабы опять увидеть своё отражение. На него зелье тоже повлияло – я осталась вроде собой, а вроде и нет.

Черты изменились. Лицо стало шире, подбородок массивнее, брови гуще. Теперь я в самом деле напоминала парня – миловидного, женственного, но именно парня, а не девушку, нацепившую мужской костюм.

Нервно сглотнув от этой продуманности, я пошла дальше. Нашла класс для занятий, несколько дополнительных комнат и лишь в самом конце набрела на этакий свободный пятачок, где возвышалась гора чемоданов. Понять, который из них мой, я, ясное дело, не могла.

Но убивало другое: чем дальше, тем чётче становилось ощущение грядущих неприятностей. В итоге я села прямо на пол и пришла к выводу – бежать из этой школы нужно. Вот прямо сейчас!